Читаем Шри Ауробиндо "Запись Йоги" 1918-20 гг. (СИ) полностью

Элемент времени абхьясы должен быть устранён. То есть, если прежде идея состояла в том, чтобы удерживать положение настолько долго, насколько это возможно, и увеличивать продолжительность времени, в течение которого сиддхи поддерживали бы себя против усталости до тех пор, пока это не станет самосуществующим ввиду абхьясы, то теперь идея должна состоять в том, чтобы установить уже самосуществующую силу идеальности в теле, так чтобы время не имело никакого значения. Это было сделано первоначально в первом движении уттхапаны в тюрьме Алипур и иногда впоследствии в более низкой уттхапане, но в последней это не могло быть фиксировано, в первой это было в начале фиксировано, но к концу немного ослаблено под влиянием асиддхи от других положений.

Сила двойного внимания, к мысли и к Ананде, теперь прочно установлена. То, от чего нужно теперь избавиться - вмешательство субстанции ума в сгущении; это уже сделано первоначально при вмешательстве, не имеющем существенного значения, так как даже тогда Ананда достигает аспекта сознательного внимания, пока ещё подчинённого, которому поручено получить её. Но эта сиддхи ещё несовершенна и начальна.

T2 теперь пытается расширить себя из экспериментальной области на жизнь, в которой пока оно осуществляло лишь старое разрозненное, полументальное действие, и добилось поразительного, но изолированного успеха и массы несовершенных результатов, но не общего контроля. Всё это движение должно развиться, прежде чем требуемое совершенство можно считать достигнутым.


Скрипт

"Самадхи должно продолжить регуляризацию с помощью идеальности и реализовать свободу и стабильность в рупе и других несовершенных элементах.

В джаграт рупе устойчивое разнообразие.

В вишайе разрушение барьеров.

В T2 жизнь.

Это отстающие элементы идеальности."

В самадхи играли все его элементы; все фиксированы в идеальности или, самое низшее, опускаются до интуитивной ментальности; все имеют начальную стабильность. Но чтение всё ещё фрагментарно, и некоторые другие происходят без какой-либо большой полноты или без какого-либо освещающего контекста.

Во внутреннем липи возникновение высочайшей идеальности.

Самадхи имеет теперь два движения, правильное самадхи в положении сидя, свапна в положении лёжа. Шакти готовится превратить последнюю в самадхи и иногда преуспевает, но на плане интуитивной ментальности.

Во втором и третьем пунктах скрипта физическое препятствие снова сосредоточило себя сильнее, чтобы восстановить барьер для прогресса или укрепить его там, где он был разрушен. В последнем эта попытка временно имела успех.

Камананда очень затруднена и, хотя всё ещё повторяется, страдает от уменьшения и прерывания. Этот дефект больше не происходит из-за висмрити или, по крайней мере, больше не имеет его в качестве основы, но является лишь механической привычкой, вынужденной повторяться при сосредоточении препятствия во внешнем физическом.


Борьба продолжается в первичной уттхапане и арогье. Идеальная шакти более настойчива в настоящее время в первой, чем во второй, где рога успешно препятствует в двух своих главных цитаделях, хотя в каждой есть лёгкие признаки её приближающегося уменьшения.


В непрерывности примерно пяти часов ходьбы, происходящей при постоянной абхьясе, значительно нарушенной за последние много дней, усталость в поддерживающей пране, как было показано, теперь является просто тенью, усталость в теле может иметь место, только если было расслабление уттхапана шакти. Даже тогда это в меньшей степени усталость, чем давление боли жёсткости в мышцах. При расслаблении тело поддерживает своего рода маномайя лагхима без махимы, и эта сила допускает реакцию, хотя примечательно, что сила реакции уменьшается. Когда уттхапана шакти махимы-лагхимы вступает во владение - а она теперь обычно держит тело, - вся усталость и реакция исчезают, и есть лишь боль жёсткости, которая иногда уменьшается и подавляется, иногда возрастает, но не влияет на нерасслабленное тело.

Уттхапана положения по-прежнему слишком сильно страдает от давления на недостаточную аниму, по-прежнему слишком мало поддерживается махимой в лагхиме, чтобы быть длительной.


В Самадхи большое и серьёзное продвижение. Чтение во сне (рассказ и монолог) стало совершенным, кроме того, что это должно читаться в спешке, строки исчезают или отступают от прямого взгляда, как только смысл схвачен; но в других отношениях они совершенно полны, многочисленны, последовательны, связны, формируя полную и часто длинную историю или речь, хотя иногда начало или конец остаются не прочитанными. С другой стороны, если есть попытка стабильности и преднамеренное чтение, текст в своей массе становится либо нестабильным, либо несвязным. Диалог также был совершенным, хотя не таким долгим и полным.

В свапна самадхи рупа была совершенно свободной в чайямайе и в теджомайе на основе чайямайи. Стабильность и длительная непрерывность действия - некоторая непрерывность иногда есть - желательны. Стабильность встречается лишь в слабых и неясных рупах.

Вишайя развивается.


19 мая

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги / Драматургия
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги