Штамм «Андромеда»

– Какая странная находка, – сказал Бертон. Он огляделся и вытащил небольшой скальпель из маленького автоклава. Затем осторожно, чтобы не повредить герметичный костюм, приладил лезвие и повернулся к телу.

– Попробуем самую крупную поверхностную артерию и вену.

– Которую?

– Лучевую, на запястье.

Бертон осторожно провел лезвием по коже внутренней части запястья сразу за большим пальцем. Отрезанный кусочек кожи отошел от совершенно бескровной раны, обнажив жировую и подкожную клетчатку. Крови не было.

– Поразительно.

Он надрезал еще глубже. Никакой крови. Внезапно он прорезал сосуд, из которого на пол выпал темно-красный сгусток.

– Черт! – вновь вырвалось у Стоуна.

– Твердый сгусток.

– Неудивительно, что люди не истекали кровью.

– Помогите мне его перевернуть, – попросил Бертон. Они положили труп на спину, и патологоанатом сделал глубокий надрез в медиальной части бедра, разрезав бедренную артерию и вену. И вновь – никакого кровотечения. Он добрался до артерии толщиной с человеческий палец, но обнаружил там только плотную красноватую массу.

– Невероятно.

Следующий разрез он сделал на груди и обнажил ребра. Он обыскал кабинет доктора в поисках остеотома или хотя бы очень острого ножа, но пришлось остановить свой выбор на долоте, которым вскрыли капсулу. С помощью инструмента он сломал несколько ребер, чтобы обнажить легкие и сердце. Ни капли крови.

Бертон глубоко вдохнул, затем разрезал левый желудочек сердца.

Внутренности были наполнены красной губчатой тканью, но крови внутри не было.

– Твердый сгусток, – выдохнул он. – Однозначно.

– Есть идеи, почему это произошло? – спросил Стоун.

– Что могло поразить всю сосудистую систему? Пять литров крови? Понятия не имею.

Бертон тяжело опустился в кресло доктора и уставился на только что вскрытое тело.

– Я никогда не слышал о подобном. Существует так называемый ДВС-синдром, но встречается он крайне редко.

– Может ли подобное вызвать какой-нибудь токсин?

– Теоретически может. Но на Земле такого не сущес…

Он умолк.

– Да, – произнес Стоун. – К чему я и веду.

Он поднял «Скуп‑7» и отнес его к фургону, затем вернулся в дом.

– Обыщем дома.

– Начиная с этого?

– Сойдет, – сказал Стоун.

* * *

Тело миссис Бенедикт нашел Стоун. Эта симпатичная женщина средних лет сидела в кресле с книгой на коленях. Казалось, она вот-вот перевернет следующую страницу. Бертон быстро осмотрел ее, затем его позвал Стоун.

Он прошел в другой конец дома. Стоун стоял в маленькой спальне, склонившись над телом мальчика-подростка, лежавшего на кровати. Судя по всему, это была его комната: на стенах висели психоделические плакаты, а на полке сбоку красовались модели самолетов.

Мальчик лежал на спине и пустыми открытыми глазами смотрел на потолок. Рот тоже был открыт. В одной руке он держал пустой тюбик из-под клеящего вещества для моделей. На кровати были разбросаны пустые бутылки из-под краски, растворителя и скипидара.

Стоун пододвинулся:

– Взгляните.

Бертон заглянул ребенку в рот, просунул внутрь палец и коснулся уже затвердевшей массы.

– Боже мой, – пробормотал он.

– Это заняло немало времени, – Стоун нахмурился. – Мы явно упростили ситуацию. Не все умерли мгновенно. Некоторые скончались у себя дома, некоторые вышли на улицу. А этот мальчик…

Он покачал головой.

– Проверим другие дома.

На пути к выходу Бертон снова заглянул в кабинет врача. Обескровленные запястье, нога, обнаженная грудь выглядели дико и как-то не по-человечески. Как будто кровотечение могло считаться признаком человечности.

«Может, так оно и есть, – подумал он. – Может, и так. Возможно, наша способность истекать кровью и делает нас людьми».

* * *

Для Стоуна Пидмонт был загадкой, которая требовала ее раскрыть. Он был убежден, что город расскажет все о природе болезни, ее течении и последствиях. Ему оставалось только правильно собрать анамнез.

Однако пока все собранные ими данные только вводили в заблуждение.

* * *

В следующем доме они обнаружили семью из трех человек за обеденным столом. Мужчина с женой и маленькой дочкой выглядели расслабленными и счастливыми. Они даже не отодвинули стулья от стола и застыли во времени, улыбаясь друг другу через тарелки с уже начинающей портиться едой, в которой копошились мухи. Стоун напомнил себе не забыть про жужжащих мух.

* * *

Пожилая морщинистая женщина с седыми волосами мягко улыбалась, покачиваясь на веревке, привязанной к потолочной балке. Веревка под ее весом слегка поскрипывала.

Внизу лежал конверт, на котором аккуратным неторопливым почерком было выведено: «Тем, кого это касается».

Стоун прочитал письмо вслух. Там было написано: «Судный день близится. Разверзнутся земля и вода, и человечеству придет конец. Да помилует Бог мою душу и души тех, кто проявил ко мне милосердие. А остальных – к черту. Аминь».

Бертон выслушал его и сказал:

– Сумасшедшая старуха. Старческое слабоумие. Она увидела, что все кругом умирают, и сошла с ума.

– И покончила с собой?

– Судя по всему, да.

– А не странноватый ли способ для самоубийства?

– Ребенок тоже выбрал далеко не легкий путь, – заметил Бертон.

Стоун только кивнул в ответ.

* * *