Штамм «Андромеда»

– Или рентгеноструктурный анализ, – предположил Стоун. – Сейчас попробуем.

* * *

На Уровне № 5 хранилось оборудование для рентгеновской кристаллографии, хотя во время проектировки «Лесного пожара» не обошлось без жарких дискуссий о необходимости этой установки. Рентгеновская кристаллография – самый совершенный, сложный и дорогостоящий метод структурного анализа в современной биологии. По принципу работы он слегка напоминает электронную микроскопию, но представляет собой следующий этап развития данной технологии. Этот метод куда чувствительнее и информативнее, но занимает больше времени, требует новейшего оборудования и привлечения дополнительного персонала.

Биолог Р. А. Янек как-то отметил: «Прогресс обходится нам все дороже». Любая аппаратура, позволяющая людям видеть лучше, увеличивается в цене быстрее ее разрешающей способности. Этот неопровержимый факт впервые обнаружили астрономы, с горечью осознавшие, что создание зеркала для телескопа толщиной в пять метров дороже, чем для такого же, но двухметрового зеркала.

Эти же слова прекрасно подходят и для биологии. К примеру, световой микроскоп – это небольшое устройство, которое можно без проблем перетаскивать одной рукой. Он позволяет спокойно изучить клетку и стоит около тысячи долларов.

С помощью электронного микроскопа можно хорошо рассмотреть мелкие внутриклеточные структуры. Но этот громоздкий аппарат обойдется уже в сто тысяч долларов.

Рентгеновская кристаллография позволяет исследовать даже отдельные молекулы. Этот метод, бесспорно, считается лучшим из всего, что может предложить наука. Но само это устройство, размерами превышающее автомобиль, а то и целую комнату, требует огромного штата специально обученных операторов, а также ЭВМ для интерпретации результатов.

Проблема в том, что данный метод не создает прямого визуального изображения изучаемого объекта. Можно сказать, что эта установка даже не является микроскопом как таковым, и работает она иначе, чем световой или электронный микроскоп.

Вместо изображения она выводит на фотопластину дифракционную картину – довольно загадочный геометрический узор, состоящий из точек. И уже ЭВМ на основании полученных данных выдает предполагаемую структуру изучаемого объекта.

Несмотря на старомодное название, это относительно новая наука. Сами кристаллы уже давно не в ходу; а термин «рентгеновская кристаллография» восходит к тем временам, когда их еще использовали в качестве объектов исследования. Правильная структура кристаллов облегчает анализ узора точек, образовавшегося в результате прохождения рентгеновских лучей через кристалл. Однако в последнее время рентгеновские лучи стали использовать для изучения самых разных объектов. ЭВМ «считывает» фотопластину, измеряет все углы и определяет форму объекта, который оставил это отражение.

ЭВМ, установленная в «Лесном пожаре», выполняла бесконечное множество утомительных вычислений. Если бы выполнение этой задачи возложили на людей, она заняла бы годы, возможно столетия. ЭВМ было достаточно нескольких секунд.

* * *

– Как вы себя чувствуете, мистер Джексон?

Старик моргнул и уставился на облаченного в пластиковый костюм Холла.

– Неплохо. Не отлично, но сойдет.

И криво усмехнулся.

– Вы не против поговорить?

– О чем?

– Про Пидмонт.

– А что с ним?

– О том вечере, – уточнил Холл. – Когда все произошло.

– Ну давайте. Я-то всю жизнь в Пидмонте прожил. И в Лос-Анджелес ездил, и даже во Фриско заезжал. На востоке бывал, в Сент-Луисе, но это уж совсем на краю мира. Но Пидмонт – мой дом родной. Вот что я тебе скажу…

– Расскажите, что произошло в тот вечер, – повторил Холл.

Старик замолк и отвернулся.

– Не хочу вспоминать, – признался он.

– Придется.

– Нет.

Он молчал еще несколько секунд, затем повернулся к Холлу.

– Все умерли?

– Не все. Вот еще один выживший, – Холл кивнул в сторону детской кроватки рядом с Джексоном.

– А кто там? – старик уставился на сверток.

– Ребенок.

– Ребенок? Должно быть, Риттеров. Джейми Риттер. Совсем кроха.

– Месяца два от роду.

– Ага, он самый. Бесенок малолетний. Весь в отца. Старший Риттер тоже любил устраивать концерты, вот и пацан орал с утра до ночи. Они даже окна из-за него не открывали.

– Вы не замечали в Джейми чего-нибудь необычного?

– Нет. Здоров что твой буйвол, только вопить горазд. Он и в тот вечер орал, чертенок, дай-то бог.

– Какой вечер?

– Да в тот, когда Чарли Томас притащил эту клятую штуку. Мы все ее видели. Сияющая звезда упала к северу от города. Все переполошились, а Чарли Томас поехал ее искать. Он вернулся минут через двадцать и привез ее в кузове своего «Форда». Новенький-то совсем «фордик». Больно уж он им гордился.

– А что произошло дальше?

– Мы все собрались вокруг поглазеть. Порешили на том, что это спутник из космоса. Одной лишь Энни взбрело в голову, что это корабль с Марса, но у девки мозгов, почитай, совсем нет, вот и заносит ее порой не туда. Мы-то сообразили, что не с Марса эта штука, скорее с мыса Канаверал. Слыхал, поди, оттуда из Флориды ракеты запускают?

– Да. Продолжайте.