Штамм «Андромеда»

Стоун и Ливитт высеяли тысячи культур из образцов капсулы; каждую – в различных условиях атмосферы, температуры и давления. Оценку результатов возложили на ЭВМ.

Однако аппарат, следуя заложенной программе «Рост/Трансматрица», распечатал далеко не все результаты исследования, а только самые значимые положительные и отрицательные. Показатели были готовы после первого взвешивания каждой чашки Петри и отслеживания роста культуры с помощью фотоэлектрического глазка.

Когда Стоун и Ливитт приступили к изучению результатов, они обнаружили несколько занятных закономерностей. Первая заключалась в том, что питательные среды вообще не имеют никакого значения – организм одинаково хорошо рос как на сахаре, так и на крови, шоколадном агаре, агар-агаре или даже на голом стекле.

Куда больший интерес представляли условия газа и света, в которых были высеяны эти культуры.

Ультрафиолетовое освещение стимулировало рост при любых обстоятельствах. Полная темнота и в меньшей степени инфракрасное освещение его тормозили.

Кислород подавил рост во всех культурах, углекислый газ его стимулировал. Азот не давал никакого дополнительного эффекта.

Таким образом, идеальными условиями для развития «Андромеды» можно было назвать углекислый газ, освещенный ультрафиолетом. Хуже всего штамм переносил чистый кислород и полную темноту.

КУЛЬТУРА – 779.223187.

«АНДРОМЕДА»

СРЕДА – 779

АТМОСФЕРА – 223

ОСВЕЩЕНИЕ – С87 УФ/Н1

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ

Пример распечатки сканера фотоэлектрического глазка, с помощью которого проводилось исследование питательных средств. В круглой чашке Петри ЭВМ выделила наличие двух отдельных колоний. Они «считываются» в сегментах размерами 2 кв. мм и оцениваются по плотности по шкале от 1 до 9.

– Что вы об этом думаете? – спросил Стоун.

– Настоящая система преобразования энергии, – сказал Ливитт.

– Возможно, – задумался Стоун.

Он ввел координаты замкнутой системы роста. Подобные системы использовали для изучения метаболизма бактерий, измеряя потребление газов и питательных веществ, а также выброса продуктов жизнедеятельности. Они были полностью герметичны и автоматизированы. Например, растения в данных условиях будут поглощать углекислый газ и выделять воду и кислород.

Однако, увидев показатели штамма «Андромеда», они поняли, что обнаружили нечто невероятное. Организм ничего не выделял. В условиях обильного поступления углекислого газа и ультрафиолетового света он продолжал воспроизводиться до полного поглощения газа, после чего рост прекращался. Ни следа выделений, газов или каких-либо продуктов жизнедеятельности.

Никаких отходов.

– Крайне эффективная система, – заметил Стоун.

– Чего и следовало ожидать, – поддакнул Ливитт.

Этот организм отлично приспособился к выживанию в окружающей системе. Он поглощал все, что мог, при этом не теряя ничего понапрасну. Он идеально подходил для существования в бесплодном космосе.

Стоун на мгновение задумался, затем его неожиданно осенило. Ливитт тоже потянулся к телефонной трубке с криком:

– Черт возьми! Робертсона, да побыстрее.

– Невероятно, – тихо произнес Стоун. – Никаких отходов. Ему даже питательной среды для роста не требуется – спокойно проживет на углероде, кислороде и солнечном свете. И точка.

– Надеюсь, мы не опоздали, – Ливитт с нетерпением поглядывал на телевизионный экран ЭВМ.

Стоун покивал.

– Если организм действительно напрямую преобразует материю в энергию, а энергию – в материю… значит, он работает по принципу маленького реактора.

– И ядерный взрыв…

– Невероятно, – произнес Стоун. – Просто невероятно.

На экране появилось изображение уставшего Робертсона с сигаретой в зубах.

– Джереми, не торопите меня. Я не могу дозвониться…

– Послушайте, – прервал его Стоун. – Ни в коем случае не приводите в действие директиву семь-двенадцать. Это ваша первостепенная задача. Не допустить взрыва любых ядерных устройств рядом с организмом. Это в буквальном смысле будет последнее, чего мы добьемся.

Он вкратце объяснил их выводы.

Робертсон даже присвистнул:

– И мы бы предоставили ему невероятно питательную среду для роста.

– Именно, – ответил Стоун.

Команду «Лесного пожара» крайне беспокоила проблема бесконтрольной питательной среды. Как известно, в обычных условиях окружающей среды существует множество факторов, которые подавляют избыточный рост бактерий.

Математическая формула неконтролируемого роста пугает своими цифрами. В идеальных условиях одна клетка E. coli делится каждые двадцать минут. Казалось бы, не такие и пугающие показатели, если не брать в расчет тот факт, что бактерии делятся в геометрической прогрессии: из одной бактерии получается две, из четырех – восемь и так далее. Таким образом, за одни сутки единственная клетка E. coli способна превратиться в суперколонию, сопоставимую по размерам и весу с нашей планетой.