Шторм

охрана пропустила без препятствий: солдаты хорошо знали

врача и зачем он появился здесь. Питер не спеша просле-

довал к тому месту, где сидел Свирт, поздоровался с ним и

сидевшим рядом Кингом и принялся за обследование не-

давней раны на руке Майкила. Внезапно он произнес, слов-

но не обращаясь ни к кому:

 Ты был прав, для мелких работ они выйдут на рейд.

Услышав эти слова, Майкил не удивился, зная, кому

предназначается эта фраза, как и то, что его рана не была

настолько серьезной, чтобы требовать к себе пристального

внимания.

Кинг незамедлительно улыбнулся – приятно сознавать, что ты прав!

 Это будет дней через десять – пятнадцать, – небреж-

но сказал он, и чуть не подавился рыбой, услышав, как врач

назвал точную дату выхода корабля на рейд, а затем и в

море.

Сэлвор поморщился – он не испытывал к Питеру завис-

ти, но слишком часто за Стэрджем оставалось последнее

слово. Проглотив сообщение, как горькую пилюлю, он спро-

сил:

– Откуда ты знаешь об этом?

 Капитан сам говорил Стейзу.

 Хм! Это что, своеобразный подарочек?

 Кому? Губернатору?

105

Эмиль Новер

 Его дочери. Выход в море назначается на следующий

день после ее дня рождения.

 Интересно, – сказал Майкил.

 Доедай! – бросил Кинг, и решил, что над этим фактом

следует подумать и попытаться извлечь из него пользу.

Время, отведенное на обед, закончилось. Раздалась

команда, и рабы, нехотя поднявшись, медленно направи-

лись на корабль, оставляя посуду возле повозки, где ее со-

бирала Элин. Она уложила почти все, когда возле нее ос-

тановился английский матрос. По его виду можно было с

уверенностью сказать, что он основательно накачался

спиртным. Свиные глазки на заплывшей роже – иначе не-

возможно назвать это подобие лица – были широко рас-

крыты и недвижно смотрели на молодую ирландку, а тол-

стые губы расплывались в самодовольной улыбке. Элин с

удовольствием плюнула бы в эту физиономию – в другом

месте и в другое время. Сейчас она могла лишь смерить

англичанина презрительным взглядом и отвернуться. Но

едва она нагнулась, чтобы поднять лежавшие на земле

чашки, как почувствовала похотливое прикосновение муж-

ских рук к своим ягодицам. Вся вспыхнув, Элин выпрями-

лась, дрожа от гнева, и повернулась к матросу. Тот, очень

довольный своей выходкой, произнес:

 Что уставилась? Хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

И тут же, не дожидаясь ответа, под крики и улюлюканье

матросов фрегата он попытался обнять ее, но она отчаянно

противилась. Отбиваясь, нащупала чашки, лежавшие на

повозке, и одной из них так хватила его по голове, что чаш-

ка разлетелась на части. Ошеломленный таким приемом и

немного протрезвевший матрос отпустил Элин, а рабы

сдержанно улыбнулись: открыто показывать удовлетворе-

ние было небезопасно.

Такой ответ привел в бешенство английского матроса.

Ударом кулака в лицо он опрокинул жертву навзничь, а за-

тем схватил толстый прут, валявшийся поблизости, и наот-

машь стегнул им. Ирландка вскрикнула и на ее щеке зар-

делся багровый отпечаток гибкого дерева. Еще взмах – и

прут прошелся по голому предплечью женской руки, вытя-

нутой для защиты.

106

Капитан «Дьявол»

Удары сыпались один за другим, вызывая смех и крики

солдат и матросов. Элин старалась уворачиваться от без-

жалостного прута, но пьяный негодяй не отставал. Он не

прекратил истязания, когда Элин попыталась встать и она

вновь упала, нанес ей удар в живот и с удвоенной яростью

принялся хлестать и топтать почти недвижимую, полуза-

дохнувшуюся ирландку, беспомощно валявшуюся в пыли.

Кинг наблюдал за этой сценой с того момента, как гли-

няная чашка разлетелась на голове англичанина. Он видел, как избивают женщину, как к ней рванулся Свирт, но его

остановил Скарроу, молча показавший в сторону охраны.

Солдаты, видимо, оценили настроение рабов и взяли муш-

кеты наизготовку. Щелканье курков мгновенно остудило

благородный гнев католиков – первый, кто осмелится по-

мочь ирландке, будет убит. Беспомощная женщина крича-

ла, и эти крики болью отдавались в сердцах осужденных.

Зажав уши, отвернулся Майкил, проливая слезы, с багро-

вым от злости лицом стоял, сжав кулаки и зубы, Скарроу, ннавидящим и глазами на ублюдка взирал Питер. Сам Кинг

чувствовал, как гнев и ненависть, словно два адских меха, раздувают огонь в его груди. Он попытался унять дергаю-

щуюся щеку, но его усилия были напрасны, он хотел не

слышать отчаянные крики, но совесть запрещала ему сде-

лать это. Мускулы его напряглись, кровью налились глаза, терпение ирландца быстро истощалось, а вместе с ним ис-

чезало и благоразумие. У Сэлвора уже не было сил видеть

эту жестокую и бесчеловеческую картину, он забыл, что без

него не будет побега, что на него надеются товарищи и, если он вмешается, то в лучшем случае его ждет смерть –

Кинг забыл всѐ! Новый удар ногой по телу Элин разбил и