Штормовой пеленг

В каюте капитана Анна Сергеевна перевязывала Щербаня. Тамара светила ей фонариком. Анну Сергеевну не удивил поступок девушки, женским чутьем она безошибочно определила: здесь любовь.

В каюту вошел мокрый Вольнов.

— Игорь Сергеевич, прошу вас в шлюпку. Приказ с берега — покинуть судно. — Вольнов снял с вешалки штормовку Щербаня, давая понять, что он выполнит приказ. — Прошу вас.

Преодолевая боль, Щербань молча поднялся с диванчика...

Спускать Щербаня в шлюпку помогали Анна Сергеевна и Славка.

— Буксир! — вдруг закричал боцман. — Полундра!

Трос натянулся до предела, пряди его лопались одна за другой и веером лохматились вокруг стального стержня.

Анна Сергеевна втолкнула остолбеневшего Славку в дверь надстройки.

Трос лопнул и со страшной силой хлестнул по палубе, высекая искры. Железо загудело. Стеганув по штормтрапу, трос срезал его, как бритвой. Подхваченную волной шлюпку кинуло от борта.

Когда Анна Сергеевна и Славка выглянули из двери, шлюпки возле «Кайры» не было.

Прожектора «Посейдона» шарили по волнам, но не могли пробить ревущую мглу штормового моря. Тусклые пятна света бессильно глохли в водяной пыли.

— Сигнал! — приказал Чигринов.

«Посейдон» взревел.

Стиснув сигарету в зубах, Чигринов ждал. Обстановка усложнилась. Капитан пытался предугадать, что предпримет старпом: останется на «Кайре» или вернется.

Время тянулось томительно долго. Чигринов вздрогнул, когда Шинкарев обрадованно заорал:

— Шлюпка!

Освещенная прожекторами шлюпка подходила к борту.

Чигринов вышел на крыло мостика. Он увидел Щербаня и девушку, у него отлегло от сердца — спасли.

Хватаясь за поручни трапа, к капитану поднялся старпом.

— Алексей Петрович, на «Кайре» остались врач и ваш сын.

— Как... остались? — переспросил Чигринов.

— Не успели сойти в шлюпку. Нас отбросило волной. Лопнувшим буксиром срезало штормтрап и шлюпочные концы. Мы потеряли «Кайру». Вас мы нашли только по прожектору и гудку.

— Немедленно приготовить шлюпку к спуску! — приказал Чигринов. — Я сам пойду!

За кормой раздался глухой удар, корпус спасателя вздрогнул. Тотчас зазвенел телефон.

— Заклинило винт, — доложил старший механик.

Вахтенный штурман Шинкарев предположил:

— Наверное, трал намотали!

«Да, море в последние годы превращено в помойную яму, — подумал Чигринов. — Лишь бы не стальной трос. С капроновым справиться можно быстрее...»

— Водолазов! — приказал Чигрипов.

«Посейдон» уже разворачивало на волне.

В водолазном посту Веригин и Шебалкин торопливо облачали Григория Семеновича в скафандр. По команде Грибанова «Раз, два — хоп!» — они одновременно рванули с боков тугой резиновый фланец, растянули его, и Григорий Семенович втиснулся в узкий ворот водолазной рубахи.

Чигринов вошел к водолазам, быстро захлопнул дверь от набежавшей волны.

— Идешь?

Григорий Семенович кивнул. Они посмотрели друг другу в глаза. «Я не имею права посылать тебя», — хотел сказать Чигринов, но не сказал, понимая, что этими словами он будет как бы оправдываться перед другом. Оба понимали, что только мастерство и опыт старого водолаза могут спасти «Посейдон».

— Смотри там, Гриша, — попросил Чигринов.

Григорий Семенович снова молча кивнул.

Зазвонил телефон.

— Алексей Петрович, берег вызывает, — доложил радист.

— Обождут, — недовольно ответил Чигринов и положил трубку.

Когда на Григория Семеновича надели шлем и дали воздух, когда Шебалкин стал заворачивать передний иллюминатор, Чигринов сказал:

— Ну, ни пуха...

— К черту, — коротко бросил водолаз.

Грибанов приказал надеть на себя двойные груза, одни на плечи, другие на пояс. Кроме того, он взял в руки пару чугунных бобенцов от трала. Как только волна подойдет к борту и поднимется до палубы, он кинется в нее «солдатиком», так он в детстве прыгал в речку. Надо угадать момент, когда волна начнет отходить от борта, тогда она оттащит его от судна, иначе разобьет о борт. Он уйдет на глубину и только там бросит бобенцы и по ходовому концу доберется до винта.

В скафандре было жарко. Воздух по шлангу шел слабо, но увеличивать подачу было нельзя. Протерев лбом отпотевший передний иллюминатор в шлеме, Грибанов стоял у фальшборта и ждал подхода волны. Веригин крепко держал его за шланг-сигнал.

Григорий Семенович увидел, что гребень волны поднялся до палубы. Он шагнул в открытую дверцу фальшборта и, нажав на золотник в шлеме, ухнул вниз. Он знал, что вслед за ним Веригин сбросит кольца шланг-сигнала, чтобы дать ему возможность уйти на спасительную глубину — подальше от борта.

Он летел вниз, чувствуя, как закладывает уши, как обжимает водой скафандр. Волна подхватила его, как поплавок, и потащила от борта. Надо успеть уйти на глубину, чтобы следующий бросок волны кинул его не на борт, а под днище судна, к винту.