Штучка

Танька вздохнула. В груди от этого вот предложения что-то болезненно защемило. Наверное, она переборщила с Элениумом и уже отрубилась, но какой же крутой это было сон… Не дай бог было проснуться прямо сейчас…

— И какие же условия у моего возвращения? — поинтересовалась Танька, задумчиво таращась на тучи. Закатное небо менялось каждую секунду, каждый миг небо наполнялось все новыми оттенками алого, и отсветы на тучах были просто завораживающие.

— Какие скажешь, такие и будут.

Нет, это точно был сон, Егор никогда не был вот таким… Мирным. Капитулирующим. Так, стоп, капитулирующим? Танька уставилась на Егора, тихонько пощипывая собственное запястье. Нет, чувствовала. Не спала. И этот спокойный Васнецов, с виноватыми глазами и расслабленной улыбкой, никуда не исчезал и, кажется, был вполне реальным. Нереально реальным.

— Ты была права, солнышко, — негромко произнес Егор, глядя на пылающее тысячей оттенков алого небо, — насчет Оксаны. Так что прости меня, пожалуйста. Я перед тобой очень виноват.

— Что-то случилось? — тихо спросила Танька, осторожно касаясь его ладони, переплетаясь с ним пальцами.

— Дохрена всего, — Егор пожал плечами, — но это неважно, правда. Колючка, ты меня простишь?

Колючка. Ох. Танька вздохнула, сползая к Егору — на две ступеньки ниже, — опустила подбородок ему на плечо. Как будто этот вот панцирь ей было держать легко.

— А если бы прав был ты, — подумав пару минут, Танька все-таки поняла, что хочет услышать положительный ответ на этот вопрос, — ты бы приехал?

Мир полыхнул заревом поярче того заката — Егор повернулся к Таньке накрыл ладонью ее затылок, забрался пальцами в волосы, придвинулся ближе, сталкиваясь с ней лбом.

— Даже не сомневайся, солнышко, — фыркнул, но замер до поцелуя, явно ожидая от Таньки реакции, — ты же моя, помнишь?

Ничего иного он ответить не мог, но Танька не усомнилась в его искренности ни на секунду. Поверила. Расстояние между губами было сантиметров десять. И даже этого было достаточно, чтобы вскипал воздух. Она даже недооценивала, как по нему скучала. Кажется, она без него — умирала. И только сейчас задышала снова.

Чувственней, чем сейчас, Танька еще никогда не целовалась. У нее от этого медленного танца губ и языков внутри вокруг свой оси проворачивалось сердце.

Приехал! Егор за ней приехал! Разве была во вселенной новость лучше этой? Весь мир сейчас существовал только в нем, в его губах, в его ладонях, в его плечах, в которые Танька отчаянно цеплялась слабеющими пальцами. Танька даже не особо понимала, что с ней и вокруг нее происходит, потому что не хотела сейчас ничего ощущать, кроме Егора.

— Твою мать, Таня, ну что ты со мной делаешь, — выдохнул Егор, а Танька вдруг поняла, что уже лежит обеими лопатками на траве. Чуть-чуть левее — оказалась бы головой в клумбе. В маминой клумбе, прямо в кусте с пионами. Ох это был бы такой бесславный конец так и не начавшейся Танькиной научной карьеры… Что она с ним делает? Офигеть, сам разложил ее на лужайке перед домом, и «что ты со мной делаешь, Таня»… Ох, Васнецов!

Егор же нависал над Танькой, уткнувшись ей в плечо, и смеялся, тихо, но так, что Танькина душа вибрировала целиком. Смеялся Егор настолько заразительно, что Танька зафыркала и сама, представляя, как они выглядят со стороны.

— Да уж, а на траве мы с тобой еще не валялись, — шепнул он.

— Подожди июля, — выдавила Танька, хихикая, — вот там у нас за огородом будет такая травища — валяйся, не хочу. Правда, и клещей на задницу можно поймать три десятка, но это ж мелочи… Экстрим!

— Да уж, экстрим мы с тобой любим, явно, — Егор поднялся, подал Таньке руку, отряхнул колени, — но может, лучше поедем домой?

— Если мама не найдет меня утром — у нее будет инфаркт, — улыбнулась Танька, поправляя лямки сарафана. Спасибо, что только с плеч их спустил, с Егора бы сталось и до молнии на спине добраться. Вообще-то, можно было позвонить, но отрывать маму от ее «чаепития» ради своего собственного было несколько… эгоистично, да. Тем более, что так вот вышло, что дом стоял пустой, по идее — никто не мешал в кои-то веки покувыркаться и на Танькиной территории.

— Если твоя мама увидит утром у вас дома меня, то инфаркта у нее будет два, — невозмутимо откликнулся Егор.

— Нет, она просто меня убьет. И все на этом, больше жертв не будет, — фыркнула Танька.

— Нам нужно будет успеть на экзамен, помнишь?

— Экзамен в двенадцать, выедем не позже семи — успеем не только к экзамену по пробкам, но даже заехать переодеться, — Танька пожала плечами, — честно говоря, я не очень хорошо себя чувствую, мне бы не хотелось сейчас куда-то ехать, да и если выедем сейчас — приедем поздно, нормально поспать не получится.

— Чтобы успеть по утренним пробкам, выезжать придется в пять, — Егор покосился на часы и пожал плечами. Он перегибал. Хотя… Наверное ему было лучше знать. Да и насчет двух инфарктов Васнецов — был прав, и Танька это понимала.