Шумерский лугаль

Суда были длиной метров двадцать и шириной шесть-семь, с деревянными корпусами, набранными встык из коротких досок, палубные, по шестнадцать весел с каждого борта, двухмачтовые, с прямыми и очень широкими парусами. От мачт к корме шло по несколько канатов, привязанных на разных уровнях, из-за чего напоминали громадные струнные инструменты. Паруса из двухслойной шерстяной ткани с кожаными горизонтальными полосами шириной сантиметров десять, пришитыми сантиметров через тридцать. Корма приподнята и с балюстрадой. На ней с каждого борта по рулевому веслу, большому, на двух рулевых каждое. В полуюте не жилые каюты, а кладовые для продуктов и воды в больших глиняных кувшинах и особо ценных товаров — кожаных сумок со слитками золота, мешочков с жемчугом и корзин с миррой и ладаном. В трюмах были слоновая кость, черное дерево, бруски мышьяковой бронзы, шкуры бегемотов, жирафов, зебр, львов, леопардов, живые обезьяны и попугаи в клетках. Эти товары пользовались в Шумере особым спросом и стоили дорого. Если довезем все, то третья часть — одно судно с грузом — будет поделена между воинами. Каждому перепадет столько, сколько он зарабатывает лет за пятнадцать-двадцать.

76

Лагаш стремительно растет и богатеет. Еще пару лет назад внутри новых крепостных стен были пустыри, а теперь занято всё, и опять появились пригородные слободы. Я подумал было построить еще одну стену и защитить эти слободы, но потом вспомнил, что города склонны к «пульсации», то разрастаются, то сокращаются. Большие пустыри в Константинополе навсегда впечатались в мою память. Так что нынешней защищенной территории хватит в случае нападения врагов и для жителей слобод, а если население сократится, то за их счет. Уделил больше внимания водоснабжению и канализации. В первую очередь, чтобы они не пересекались, что часто наблюдал в Западной Европе до конца восемнадцатого века. Помню объявление в одном английском городке, призывавшем жителей не сливать нечистоты в реку пару дней, потому что надо набрать чистой воды для изготовления пива к празднику.

Следующий паводок был средних размеров, не причинивший особого вреда. Купцы-разведчики донесли мне, что за пределами Калама всё тихо и спокойно, никто не рискует напасть на черноголовых. Внутри мутит воду неугомонный Гильгамеш, собравшийся сделать своим данником Бар-тибиру (Крепость медников). Согласно шумерским мифам, именно в этом городе черноголовые получили от богов знания и умения по обработке меди. Самые лучшие кузнецы-медники до сих пор проживают там. Большую часть меди и олова, привозимого из Мелуххи и других мест, мои купцы продавали в Бар-тибире. Видимо, богатство этого города не давало покоя Гильгамешу. В одиночку такая крепость ему была не по зубам, поэтому пытался сколотить коалицию. Как по мне, этому хвастуну не по зубам была ни одна крепость. Не знаю, считал ли так Мескиагнунна, но на этот раз у него хватило ума отказать деверю.

Узнав это, я со спокойным сердцем отправился к берегам Африки за добычей на двух новых судах, построенных к лету. Старые пусть служат купцам. Не только же моим воинам богатеть! Прошлогодняя добыча сделала их зажиточными людьми. Многие купили новые дома или поля и рощи. Казалось бы, живи себе припеваючи, так нет, опять рвались в поход. Думаю, дело не только в жадности, желании хапануть еще, но и в жажде приключений. По крайней мере, я отправлялся в поход потому, что скучно было сидеть дома.

Сразу пошел к заливу Таджура, расположенному рядом с юго-восточной оконечностью Баб-эль-Мандебского пролива. Судя по иероглифам, которые были на одном из кожаных мешков, захваченных нами в прошлом году, ограбили мы египетских купцов, точнее, той страны, которую в будущем будут называть Египтом. Я решил, что наверняка они торгуют не только с Пунтом, а поскольку все морские пути здесь идут через Баб-эль-Мандебский пролив, там их и надо встречать.