Шура. Париж 1924 – 1926

– Я могу подождать. Если хотите, сперва выдохните и соберитесь с мыслями.

– Нет, нет, нет! Расскажите, что происходит. Как это случилось? Как будет проходить процедура? Откуда и как она приедет? Когда?

– Спокойно, спокойно! Сегодня я отвечу на ваши вопросы кратко. Не хочу, чтобы вы снова терзались неведением.

– Может ли Катя уехать из России по официальной процедуре? Я имею в виду, без секретности, без побега?

– Да, по официальной.

– Но как?

– Вам останется только…

– Что угодно!

– Нам понадобится оформить приглашение через посольство страны, в которой находятся ее родители. Они здесь?

– Да, они в Ницце.

– Получили ли они французское гражданство?

– Думаю, что еще нет…

– Да, у нас тоже такая информация, но я решил уточнить.

Они оба знали, что французское правительство выдавало русским эмигрантам специальные справки, а гражданство легко получали только семьи с детьми. В конце концов эти дети вырастали во французских граждан и будущих солдат. А бездетных – бывшую интеллигенцию, которая теперь трудилась на черной работе, – просто терпели как дешевую силу.

– Мы еще обсудим детали, – продолжил Гриша. – И обговорим каждый шаг. Очень жаль, но мы никак не сможем помочь твоей матери и Нине.

– Прошу вас… Даже этого достаточно, чтобы сделать всю мою семью счастливой. Я очень рада, что Катя сможет встретиться с родителями, и уже почти отчаялась…

– Я ведь просил вас довериться мне.

– Я доверяла вам, Гриша Семенович, но не России.

– Мы договорились еще об одной вещи, помните?

Разумеется, Шура помнила. Однако она не хотела признаваться в этом Грише, а поэтому просто сказала:

– Мы договаривались о многих вещах. О чем вы?

– Мы собирались вместе отметить хорошие новости.

Она понимала, что на этот раз встреча неизбежна. Шура и не собиралась ее избегать. Ужин с Гришей – всего лишь очередная деловая встреча, ничего особенного.

– Да, конечно. Я помню.

– В таком случае предлагаю продолжить разговор сегодня за ужином.

– С удовольствием, – не раздумывая, ответила Шура.

– Я очень рад. Вы не возражаете, если я заеду за вами примерно в половине девятого?

«Вы не могли бы приехать раньше? – подумала Шура. – Я не могу так долго ждать!»

– Замечательно, – сказала она. В трубке раздались гудки.

Мысли о Кате тревожили ее. Как быть? Что нужно сделать, чтобы вывезти ее из России? Но Гриша приедет только полдевятого, придется ждать.

Время тянулось мучительно медленно. Она еще не знала всех подробностей и не понимала, что происходит, а поэтому не решалась поделиться с кем-либо этой новостью. Волнение росло с каждым часом. Сердце беспомощно трепетало в грудной клетке. Шура измерила шагами каждый квадратный метр своей квартиры.

Чуть позже, готовясь к вечеру, Шура подумала, что испытывает смешанные чувства. С одной стороны, ее беспокоил предстоящий ужин с загадочным мужчиной, с которым ее объединяет особенный секрет, а с другой – она с нетерпением ждала, когда Коля с Таней обнимут дочь, которую не видели столько лет.

Когда они с Гришей наконец-то встретились, Шура, к своему великому удивлению, осознала, что в компании этого молодого человека чувствует себя невероятно спокойно. Ее поражало, с какой легкостью она принимает их отношения, балансирующие на грани деловых и дружеских.

На этот раз Гриша привез ее в «Кафе-дю-Дом». Даже в будний день в этом месте бурлила жизнь. После того как они сделали заказ, Гриша и Шура подняли бокалы и приступили к главному.

– Сейчас, – начал Гриша, – важно подготовить документы, подтверждающие то, что ваш брат и его супруга являются родителями Кати, и подать прошение о приглашении в посольство. Будет лучше, если они получат французское гражданство, но мы будем поступать по обстоятельствам…

– А после? – взволнованно перебила его Шура.

– Проще всего выехать через Германию. У вас есть там родственники?

– Есть, в Кёнигсберге. Там живут мой старший брат Пантелеймон Дмитриевич Лысенко и его жена.

– Пруссия… Это здорово, Александра, это очень хорошо! Тогда мы оформим документы и для них. Как только бланки прибудут в Россию, ваша мать получит уведомление, и ей нужно будет уложиться в определенные сроки. Но мы не знаем, насколько это может затянуться. Советская бюрократия непредсказуема.

– Сколько мы будем ждать в лучшем случае?

– Несколько месяцев… год… два… я не знаю. Они могут найти предлог и вовсе заморозить процедуру. Политика партии очень изменчива. Они могут как запретить выезд вообще, так и разрешить выезд и вашей матери с сестрой. Возможно все.

– Мама не станет подвергать Катю риску.

– И это правильно. Если вы переписываетесь, то лучше пока не сообщать ей о наших планах. Кроме того, я рекомендую вам сохранять копии всех документов, которые вы отправите Екатерине Николаевне.

– Понимаю.

– В таком случае давайте выпьем за хорошие дни.

Зазвенели бокалы. Шура с благодарностью смотрела на мужчину, который пытался помочь ей воссоединить семью.

– Вы в сомнениях, не так ли? – сказал Гриша, отставив бокал.

– Касательно чего?

– Касательно меня.

Шура прекрасно понимала, что он имеет в виду. Непонимающе похлопав глазками, она попыталась придать себе непринужденный вид.