Шут герцога де Лонгвиля

Он быстро достал на свет узелок и принялся суетливо его развязывать. Платок развязался сразу, и Жан с удовольствием обнаружил деньги – жалованье за несколько месяцев. Вдруг что-то упало и покатилось по полу. Боясь, что звук падения разбудит Анри, лакей моментально нагнулся с тем, чтобы поднять упавший предмет и мельком взглянул на молодого человека, который по-прежнему крепко спал и ни о чем не подозревал. Жан подобрал вещицу, которую выронил и приблизил к свету. При первом взгляде он чуть не уронил ее снова. В это трудно было поверить! Он держал на ладони настоящую драгоценность!

Изначальным порывом было забрать эту штучку себе, но потом Жана осенила совершенно иная мысль. Отомстить! Отомстить любой ценой за оскорбление, которое этот бродяга нанес ему, почтенному пожилому человеку!

От дикого счастья принести кому-то вред, досадить, помучить бедняга Жан даже затрясся. Желание мстить перебило алчность, и он, быстро завязав деньги в платок, запрятал их обратно на место, где они лежали до встречи с ним. Затем, крадучись, он выскочил за дверь, не забыв, однако, ее запереть, и помчался к своему повелителю, господину де Лонгвилю.

Спустя полчаса за ним пришли. Два рослых лакея с безразличными лицами. Жан, конечно же, открывал им дверь. Они втиснулись в низкую каморку, бесцеремонно и крепко схватили Анри, всё еще спящего, и поволокли к герцогу.

Молодой человек ничего не мог понять, что происходит, куда, кто и зачем… Вскоре он это постиг.

– Ну что, дорогой голубчик? – ласково спросил его господин де Лонгвиль, щурясь в предвкушении расправы.

– Доброе утро, – только и сумел выдавить из себя юноша.

– Спасибо, мой хороший. А теперь объясни, где ты взял это?

В руках герцога появился тяжелый теплый сапфир в драгоценной оправе. Анри дернулся, скорее инстинктивно, нежели желая отобрать камень. Но бдительные лакеи предусмотрительно ухватили его за руки.

Герцог остался доволен.

– Узнал! – заключил он, с удовольствием рассматривая камень. – Такую вещь трудно не признать! А теперь рассказывай, как и зачем ты выкрал ее у баронессы?

– Что? – Анри решил, что ослышался.

– Не замечал, что у тебя плохо со слухом, – уронил де Лонгвиль. – Я жду признания.

Молодой человек молчал.

«Неужели Альфонсо подсунул мне настоящую драгоценность? Откуда она у него? Почему, имея такое сокровище, он не пустил ее в дело, не продал, не приобрел на вырученные деньги… много чего так необходимого нашему театру! Или он не знал об истинной цене этой вещи! – пронеслось в мозгу юноши. – Как бы там ни было, я всё равно не смогу ничего доказать. Что происходит? Или я до сих пор сплю?..»

– Хотел продать потихоньку, да не вышло? – воскликнул герцог, внезапно рассвирепев.

– А почему вы решили, что эта вещь принадлежит госпоже де Жанлис? – неожиданно даже для себя самого спросил Анри. – Драгоценностей на свете пруд пруди, и все они похожи!

– Каков наглец! – герцога захлестнуло море злости. – Да потому что я сам заказывал ювелиру этот кулон!

Он задохнулся от бешенства и приказал своим громилам:

– Под замок его, покуда он меня не довел до желания наградить его палочными ударами.

Лакеи потащили молодого человека вниз, в ледяной подвал, пока гнев господина де Лонгвиля не остынет, и тот не примет дальнейшего решения, куда девать вора.

В подвале было настолько холодно, что Анри сразу принялся стучать зубами, чтобы согреться. У дверей остался один из тех здоровяков, что привели его сюда. Молодой человек это понял, когда услышал, как один из них громыхает по ступенькам, поднимаясь наверх, а другой неприятно посапывает где-то поблизости.

Прошел час другой. Анри они показались днями.

Но дальнейших распоряжений герцога не поступало. То ли гнев остывал медленно, то ли герцог успокоился, найдя пропажу и тем удовлетворился, но Анри пришлось весь день просидеть в ледяной конуре. Один раз к нему впустили Фантину, и та, принеся ему еды, сняла с себя теплый шерстяной платок и сунула в руки молодому человеку. Обморозиться здесь было невозможно, но продрогнуть до костей – вполне. «Пусть это станет тренировкой перед предстоящей скитальческой жизнью», – решил юноша, кутаясь в подарок тетушки Фантины. Спасибо, платок оказался толстым, достаточно большим и не давал совсем закоченеть.

Так прошел день.

Караул у дверей сменился, было слышно, как стучали подошвы в коридоре, но теперь Анри не знал, кто его стережет, и не мог сказать об этом ничего определенного. В холодном подвале было совершенно темно, тут не существовало окошек и щелочек. Всё вокруг было каменное и сырое. Даже крысы здесь не водились, они предпочитали места поуютнее.

Наступила ночь, но Анри не знал об этом, потому как для него, сидящего в холодильнике, не существовало подобных понятий. Он пытался задремать, но ничего не получалось. Шаги за дверью мучили и раздражали его. Потом там же раздался кошмарный храп, сотрясающий стены, и узнику тем более сделалось не до сна. Он мечтал только об одном – чтобы пыточный аппарат храпуна затих хоть на мгновенье.