Шутки в сторону

– Нет. Отец вернулся во Францию за три месяца до моего рождения, оставив мою мать здесь. Началась война, и он хотел в ней участвовать. Я знаю только то, что он рассказал мне за последние несколько недель. После войны он уехал в Америку. – Она взяла горсть песка и пересыпала его сквозь пальцы. – У нас было немного денег. Энрико управлял бизнесом отца здесь, но без отца дела шли не особенно хорошо. Потом мы услышали об отце, что он был шпионом и сбежал в Россию. Это стало ужасным потрясением. Моя мать вскоре умерла, а я уехала в Париж. Я всегда поддерживала связь с Энрико, и он знал, где я живу в Париже. У меня не было денег, но я бралась за любую работу, включая продажу «Трибьюн». Мне действительно было очень весело. А потом – как гром среди ясного неба. Роза Арбо появилась в моей однокомнатной квартире. Мы с ней вместе ходили в школу. Я знала, что она любовница Энрико. Она передала мне письмо от отца. Впервые за всю мою жизнь я получила известие от него самого. Роза вела себя загадочно. Она ничего мне не рассказала. Просто отдала письмо и ушла.

Гирланд закурил сигарету:

– Ты уверена, что оно было от твоего отца?

– Да, было еще письмо от Энрико. Мой отец написал, что сбежал из России и у него есть важная информация, которую он хочет передать Дори. Я не знала, кто такой Дори. Отец объяснял, что Дори может не доверять ему, поэтому я должна связаться с человеком, которого он встретил много лет назад и на которого можно положиться. Он сказал, что фамилия этого человека Гирланд, а его имени он не помнит. Гирланд живет в Париже, и я должна осторожно его разыскать. В письме Энрико сообщил, что отец серьезно болен. Я не знала, как быть. Я нашла твое имя в телефонной книге. Я проследила за тобой и… ну, остальное ты знаешь. – Она улыбнулась.

– Твой отец больше ничего не говорил?

– Он упомянул человека по имени Герман Радниц и предостерег меня насчет него. Один из моих друзей в газете часто говорил со мной о Раднице. Я знала, что Радниц живет в отеле «Георг Пятый», поэтому однажды вечером пришла туда, надеясь увидеть его, но не нашла. Я… – Она замолчала, широко открыв глаза. – Я вспомнила, где видела этого толстяка, которого ты ударил. – Она посмотрела на Гирланда. – Он был около отеля «Георг Пятый», с ним был худой, страшный человек.

– Возможно, – спокойно сказал Гирланд. – Дори провел много времени, наблюдая за Радницем. Не спрашивай меня почему. Он долгое время не мог подкопаться к Радницу, но всегда надеялся на это.

– Был еще молодой человек с бородкой. Я отчетливо их помню. Кто они?

– Все они работают на Дори. – Затем, меняя тему, Гирланд спросил: – Твой отец рассказывал тебе, что за информация у него для Дори?

– Нет, он не стал бы обсуждать это со мной.

– Ты сказала ему, что нашла меня?

– Да, сказала. Он ответил, что ты единственный, кому можно доверять из людей Дори.

– Интересно, почему он так сказал, – нахмурился Гирланд.

Она пристально посмотрела на него:

– Он ведь может тебе доверять?

Гирланд заставил себя улыбнуться:

– Конечно может.

После паузы она сказала:

– Расскажи мне о себе, Марк.

Он посмотрел на нее и покачал головой:

– Нечего рассказывать.

– Есть. Я хочу узнать, как ты стал агентом. Ты женат?

– Я? Моя работа и брак несовместимы.

– Я рассказала о себе. Почему ты так закрыт?

Он засмеялся:

– Только потому, что это чертовски скучно. Я – паршивая овца в моей семье, если хочешь знать. Моя мать была француженкой, а отец – очень уважаемым американским судьей. Как только я смог уйти из дома, я ушел. Мы жили тогда в Майами в огромном скучном доме, полном чопорных и надоедливых слуг. Я всегда хотел жить в Париже. Поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать, я собрал сумку, сел на грузовое судно и, наконец, прибыл в Париж. Некоторое время я пытался подражать Хемингуэю, писал чудовищную дрянь и голодал. Мой отец умер и оставил мне тридцать тысяч долларов. Я спустил все за два года и снова начал голодать. Затем появился Гарри Россланд и убедил меня работать на него. Это было около шести лет назад. С тех пор я агент.

– Тебе это нравится?

Он пожал плечами:

– Все нормально. Конечно, денег нет, но я обойдусь. Да, все в порядке.

– Тебе нравится жить одному в твоей квартире? Мне показалось, что тебе одиноко.

Он подумал о том, что всего несколько раз был один в своей квартире, которая теперь казалась почти нереальной. Всегда находились девушки, желающие поделиться с ним всем: они оставались на ночь, неделю, но никогда больше месяца. Через месяц он обычно уставал от очередной девушки.

– Я слишком занят, чтобы чувствовать себя одиноким, – сказал он и растянулся на песке. – Давай вздремнем. У нас впереди трудный день.

Она тоже легла и спросила:

– Что будет завтра? Как ты думаешь, сможешь уговорить отца уйти?

– Ему безопаснее оставаться там.

– Но это невозможно.

– Как только он передаст мне информацию для Дори, он потеряет ценность для русских или Радница. Тогда он сможет безопасно выйти из укрытия. Ты собираешься спать?