Шуты и скоморохи всех времен и народов

В царствование Алексея Михайловича при его дворе было множество карликов и карлиц; эти люди служили забавою для всего царского семейства; но карлики и карлицы были не только при дворе, но и у богатых и знатных людей. Царь Алексей Михайлович приставил к своему сыну Петру двух карликов, которые должны были потешать и забавлять его. Для карликов и карлиц шили всегда какое-нибудь особого покроя платье с позументами и украшениями и, конечно, из материи самых ярких цветов. Из-за карликов происходили даже ссоры между знатными боярами и вельможами. Так произошла целая история с двумя карликами – Денискою и Федькою Вахрамеевыми. Мазепа подарил этих карликов князю Голицыну, который был любимцем царевны Софьи; но когда любимец пал, то Мазепа донес, будто бы карлики были посланы государям, но что Голицын задержал их самовольно. Карликов стали разыскивать, и наконец оказалось, что эти карлики были увезены женою князя Голицына со всем их скарбом. Стольник Скрябин, приставленный к опальным князьям Голицыным, прислал обоих карликов; последние были вызваны к допросу. Они показали, что их отец был черниговский мещанин и сами они родились в Чернигове; отца их звали Вахрамей, и он умер, а их мать живет в Батурине у гетмана; после смерти их отца гетман Иван Степанович Мазепа взял их к себе, и там они прожили с неделю, потом их отправили к Голицыным, где они и жили около трех лет. Когда Голицын отправился в Троицкий монастырь, то эти карлики оставались в Москве при дворах князя Голицына. Затем, когда княгиня уехала из Москвы, то взяла с собой и карликов, которых и привезла к своему мужу, а в какой именно город, этого карлики не знали. Они пробыли у князя Василия два или три дня, а затем он отправил их со своим дворовым человеком Дмитрием Гавриловым в Вологду. Но тут карликов отобрали у князя Василия и привезли опять в Троицкий монастырь, где с них и были сняты эти показания. Эти карлики оказались очень неблагодарными людьми и много повредили Голицыным.

Но большая часть из этих карликов и карлиц были очень хитрые создания, которые, как говорится, были себе на уме; они льстили своим хозяевам или царям и царевнам и царицам только ради выгод и денег. Иногда царицы и знатные боярыни до такой степени привыкали к своим карлицам и так благосклонно относились к ним, что часто, по просьбе этих карлиц, выкупали их семьи из крепостной зависимости и наделяли их землею, деньгами и домашними хозяйственными принадлежностями. Карлицы в то же время были и шутихами; на их обязанности лежало развлекать или потешать свою царицу, царевну, боярыню или боярышню, смотря по тому, к кому такая карлица была приставлена или у кого она числилась на службе. Иногда такие карлицы передавались указами из одних рук в другие. Так, в 1716 году Меньшиков писал г. Яковлеву: «Просим вас благовременно ея величеству государыне царице доложить, дабы из карлиц, которыя остались после царицы Марфы Матвеевны, изволила определить мне одну карлицу взять».

Незадолго перед тем Меньшиков писал своей жене: «Послал я к вам ныне в презент двух шляхтенок-девок, из которых одна маленькая, может вам за попугая быть: такая словесница, какой еще из таких младенцев мало видал, и может вас больше увеселить, нежели попугай».

Как мы уже сказали выше, царь Алексей Михайлович приставил четырех карликов к своему любимому сыну Петру. Двое из этих карликов играли видную роль во время стрелецкого бунта в 1682 году. Один из этих карликов предал стрельцам брата царицы Натальи Кирилловны, дядю Петра, и указал злодеям на его тайное убежище; другой карлик, прозванный Комаром, напротив того, выказал со своей стороны большое мужество и свою преданность царскому семейству; он спас жизнь сыну знаменитого Матвеева, который был бы растерзан стрельцами. Этот карлик по прозванию Комар до самой своей смерти был любимцем Петра.

Эти карлики и карлицы всегда умели пользоваться своим влиянием на те лица, у которых они находились на службе; часто случалось, что какой-нибудь карлик, почему-либо недовольный своим господином или боярином, переходил к другому; если такой карлик был умен, находчив, умел давать остроумные ответы или вообще был забавен, то его везде встречали с распростертыми объятиями.

Конечно, быть может, кажется несколько странным, что великий преобразователь России, не любивший ничего бесполезного и ненужного, держал при своем дворе шутов; но таков был дух того времени; в начале XVIII столетия даже у западных королей и императоров были свои придворные шуты на определенном жалованье, как мы об этом говорили в первой части нашей книги. Наиболее замечательные из шутов Петра Великого были Балакирев и Лакоста.

Кто не знает Балакирева и его остроумных шуток, удачных ответов? Его знают не только у нас в России, но и за границей.

Вольтер в своей «Истории Петра Великого» рассказывает, что во время первого путешествия царя за границу в 1697 году в свите Лефорта и Головина, состоявшей из двухсот человек, находились и шуты. А у самого царя были только камердинер, лакей и карлик.