Шведская уборка

Я всерьез сомневаюсь, умеют ли вообще писать мои внуки. (Имеется в виду писать ручкой на бумаге). Похоже, никто больше этим не занимается. Я знаю, что все они хорошо рисуют, однако помня о том количестве благодарственных писем, которое я получила за последние годы, я действительно не берусь утверждать, что они вообще умеют писать и получали ли они мои подарки. Вот тут и приходит на выручку фейсбук: по крайней мере, я иногда могу увидеть, что мой подарок получен, и даже прикинуть, понравился он или нет.

Когда мои дети получали подарки, они обязательно садились и писали письмо с благодарностью. Если учесть, сколько сил ушло у дарителя на то, чтобы найти, купить и отправить подарок, я полагаю, вы согласитесь: это стоит благодарности!

Когда ребенок слишком мал, чтобы читать и писать на родном языке, не говоря уже о трудностях, с которыми он сталкивается в чужой стране, где приходится учить чужой язык, письмо превращается в непростую задачу. Наша младшая дочка очень хотела переписываться со своими друзьями на родине, как это делали ее старшие сестры и братья. Она старалась изо всех сил, и однажды я случайно услышала ее тяжелый вздох:

— Мамуля, напиши им, пожалуйста, что я умерла!

Малышке было всего шесть лет, и все же она как-то успела понять, что смерть — один из способов избавиться от ответственности.

Много позже я отдыхала на Мальте, откуда внук через компьютер переговаривался со своими скандинавскими друзьями. Он болтал часами! Бесплатно! Они даже играли в какие-то игры. А уж как они смеялись! Мог ли он хотя бы представить, как страстно его родители мечтали о таком общении сорок лет назад?

А для свекрови вообще наступил конец света, когда ее единственный сыночек увез семью на другой край земли, откуда и на воскресный обед их не пригласишь!

И вот я каждую неделю обязательно писала ей письмо с подробным рассказом о нашей жизни и в особенности о том, как растут ее внуки. Когда мы вернулись домой, она вручила мне тяжелый синий пластиковый пакет, в котором собрала все мои письма. Это же был готовый семейный дневник! Ах, как я тогда ему обрадовалась! И теперь я вовсе не собираюсь выбрасывать его. Напротив, если мне хватит времени, я сниму с каждого письма по пять копий для своих пяти детей.

А на случай, если я не успею снять копии, я надписала на каждом конверте, что там за письмо и о чем: катание на коньках на пруду у соседа, или игрушечный домик, построенный из ящиков, или кукольный дом из картонных коробок, или вечеринки, или украшение елки к Рождеству.

Письменные архивы

У меня есть несколько старинных открыток, приглашений и писем. Некоторым уже больше 200 лет. И все они такие прекрасные и так аккуратно написаны, наверняка ручкой с пером, которое все время приходилось макать в чернила. Или вообще гусиным пером — кажется, так это называли? Бумага очень тонкая, и от времени успела пожелтеть. Это настоящие произведения искусства.

Когда я училась в школе, считалось очень важным уметь писать красиво и правильно. Нынче уже почти никто не пишет письма или дневники от руки. А уж если они и берутся за письмо — то потом вряд ли его кто-то сумеет прочесть — особенно если человек сам никогда не держал в руках ручку и не чувствовал, как под пальцами появляются буквы.

В школе у нас были специальные уроки по чистописанию. И большинство учеников считали их ужасно скучными. Учитель показывал нам, как надо писать ручкой с пером: его то и дело приходилось макать в чернильницу. Однажды мы так на него разозлились, что взяли и налили во все чернильницы воды. Конечно, это не сделало более разборчивыми наши каракули!

Мне всегда легко удавалось чтение чужого почерка, а вот молодежь считает практически невозможным разобрать то, что написано другими. Наверное, поэтому им и ответное письмо написать от руки так трудно. Конечно, куда как легче присесть за компьютер и напечатать что-то по-быстрому. Это займет меньше времени, а письмо не придется запечатывать в конверт и покупать к нему марку. Вам даже к ящику почтовому идти не надо. Но я по-прежнему считаю, что это счастье: достать открытку из своего почтового ящика!

Молодежная съемочная группа, в которой участвовала моя дочь, делала документальное кино о великом шведском артисте и режиссере Ингмаре Бергмане. Они так и не смогли сами прочесть его дневники, написанные от руки в стиле почти столетней давности, и позвали на помощь меня. Да, мне тоже это далось не очень легко, но по крайней мере я не впадала в отчаяние. Попутно для меня открылось, что все это время Ингмар Бергман непрерывно думал о своей смерти (и это подтверждают некоторые его фильмы), но так и не сподобился позаботиться о предсмертной уборке. Известно, что в результате в Стокгольме после него остался огромный архив. Возможно, иногда предсмертная уборка не так уж и полезна — особенно если у вас накопилось столько трудов.