Шведское огниво. Исторический детектив

– Скажи, а можно его выкрасть? Помоги! Не может же быть, что нельзя ничего сделать?

– В любом случае, этим не пристало заниматься помощнику Сарайского эмира, чьё предназначение охранять закон. Ты обращаешься не по адресу. На твоём месте я бы оставил эту мысль. Тем более сейчас, после того, как ты встречался с пленником. Подумай, что будет, если теперь с ним что-нибудь случится? Враги твоего князя сразу скажут Гедимину, что это его рук дело? Помнишь Кончаку, сестру Узбека?

Пятнадцать лет назад московский князь Юрий Данилович нежданно для всех стал зятем самого хана. Он приехал в Орду с жалобой, денег не было, дела не шли, и вдруг судьба улыбнулась. На Русь Юрий Данилович вернулся не только с молодой женой, которую срочно окрестили именем Агафья, но и с ярлыком, да ещё в сопровождении татарского баскака. Удача так вскружила голову новобрачному, что он, учинившись силён, стал задирать Тверского князя, своего давнего врага. Силёнок не хватило. Баскак в драку встревать поопасился, а сам Юрий, едва унёс ноги, оставив в руках победителя молодую жену. Её привезли в Тверь, поселили со всем почётом, но в животе и смерти один Господь волен. Померла Агафья нечаянно-негаданно. В смерти её сразу же обвинили тверского князя Михаила. Взбешённый Узбек вызвал его в Орду, где тот вскоре и принял мученическую кончину.

Намёк Алексий понял.

– Придётся мне уезжать только с рассказом.

– Боишься, что за это время пленника перекупят?

– Всяко может статься. Купец верно говорил, закамское серебро сейчас многих поманит. Ты меня обещал со старичком познакомить? Сказочником?

– Со вчерашнего дня куда-то запропастился. Погода сам видишь какая стоит. Пригрелся где-нибудь в тёплом углу. Как появится, я за тобой заеду.

Монах направился в свои покои, а Злат остался под дождём в темноте. Рядом за углом был двор сестры, но ему никак не хотелось возвращаться в свою холодную неуютную келейку. Он развернул коня и тронул рысью обратно, в направлении постоялого двора.

Друзья его уже вернулись из кельи к очагу, и конечно посчитали, что оставленные пироги с мёдом теперь принадлежат им. С ними сидел и сам хозяин. Погашенная лампа была отодвинута на тёмный край стола. Видно было, что здесь текла неспешная задушевная беседа, какие любят долгими вести мирные простые люди, которые никуда не торопятся. Да Злата долетели последние сказанные слова. Собравшиеся за столом говорили на своём родном языке. Он вспомнил, что они все мохшинские, в разное время и разными путями занесённые из далёких лесов в великолепную столицу грозных ханов на степные берега великой реки. Когда они, обернувшись на него, замолчали, даже стало немного жалко.

Правда, Туртас молчал и до этого. Отвернувшись к очагу, он пристально вглядывался в пламя, о чём-то думая.

– Вот хорошо, что ты вернулся, – искренне обрадовался Сарабай, – Я велел гуся зажарить, а они уже пирогов наелись.

Хозяин уже начал привыкать к присутствию Злата, похоже, считая его почти совсем за своего.

– Мой спутник не обидел тебя?

– Пять иперперов! За пару пирогов и кувшин мёда! Передай ему, чтобы заходил почаще. Ему комната не нужна?

– Помалкивал бы ты уже про свои комнаты. Постоялец твой так и не нашёлся.

– Даст бог, к лету забудется, – беспечно отмахнулся Сарабай.

Злат повесил сушиться плащ у очага и сам примостился возле Туртаса, блаженно вытянув ноги к огню, как уже давно хотелось.

– Сарабай!

– Аюшки?

– Тулуп мне опять принеси. У тебя заночую.

Хозяин выскочил в свои покои.

– Ведьму решил подловить? – усмехнулся Туртас, оторвавшись от огня, – Чего вдруг удумал?

– Ты же тоже останешься здесь?

– Птички покормлены, вода налита. Старик, видно, сегодня уже не явится. Чего мне там одному слушать, как ветер в вербах гудит?

– Что-то раскисли мы с тобой. Я сейчас тоже не захотел домой идти.

– Нет у тебя дома, – жёстко сказал Туртас, – Как и у меня. Дом – это жена, дети.

Оба долго молча глядели в огонь. Только притихший Илгизар вздыхал за спиной.

– История я одну вспомнил. Тем же летом случилась, как хан Тохта умер. Я тогда был кошчи – ханский соколятник. В степи дело было. Лето жаркое стояло, и двор откочевал севернее, ближе к Укеку. Тохта вообще те края любил. Многие тогда даже считали Укек столицей. Как раз середину года по-монгольски собирались праздновать, полно народа съехалось. Каждый хочет свои шатры на почётное место, к хану поближе. Нас с голубями и соколами отселили подальше. Пока не нужны. Вдруг скачет посыльный – беги срочно к хану! Буде в голубях нужда – сразу письмо бы привезли, вздумай хан внезапно на охоту отъехать – велели бы соколов прихватить. А я то зачем? Дело оказалось невиданное и зловещее.

Рассказчик замолчал, нарочно нагнетая напряжение. Зачем? Чего вдруг потянуло этого матёрого филина на страшные сказки? Злат напрягся. Чуял неспроста.