Сибилла

— Любой, у кого благородное имя, притворяется, что он благородных кровей, — изрек лорд де Моубрей и, обратившись к миссис Траффорд, обрушил на нее целый поток витиеватых любезностей; он снова похвалил всё и вся, сначала в целом, а потом и более обстоятельно: фабрику, пожалуй, он предпочел бы своему замку, дом, судя по всему, предпочел бы самой фабрике, а сады уже заранее вызывали у него еще больший восторг, нежели дом. Это привело к тому, что его светлость выразил надежду, что он сможет их посетить. И вот в положенное время званый обед подошел к концу. Миссис Траффорд оглядела своих гостей: все задвигались, зашуршали и были готовы отправиться смотреть сады, столь превозносимые лордом де Моубреем.

— Я всецело за то, чтобы поискать красавицу монахиню, — сказал мистер Маунтчесни лорду Милфорду.

— Думаю, я попрошу нашего уважаемого фабриканта, чтобы он познакомил нас, — ответил его светлость.

Тем временем Эгремонт встретился с Джерардом на фабрике.

— Вам бы прийти пораньше, — сообщил Джерард, — смогли бы тогда обойти всё в компании благородных господ. У нас тут была целая орава из замка.

— Я ожидал этого, — признался Эгремонт, — и отошел в сторону.

— Эге! Что, не вашего поля ягода? — усмехнулся Джерард. — А вы знаете, они весьма снисходительны, во всяком случае, для таких знатных особ. А граф-то, граф де Моубрей! Полагаю, он возомнил себя Вильгельмом Завоевателем. Мистер Траффорд устраивает из этого места аттракцион, и это забавляет его гостей, — впрочем, пожалуй, как и всё, что выглядит диковинным. Было еще несколько юных джентльменов, так они, судя по всему, вообще мало в чем смыслят. Я и решил, что тоже имею право развлечься, и, должен сказать, повеселился от души, пока смотрел, как один из них разглядывает станки через монокль. А другой так и вовсе смельчаком оказался: по-моему, он решил ухватиться за маховик, так я этого малого оттолкнул и наверняка спас ему жизнь, а он только и сделал, что выпучил на меня глаза; лорд какой-то, не помню, как его там.

— Дочери графа — богатые наследницы, так в Моубрее говорят, — заметил Эгремонт.

— Правду говорят, — отозвался Джерард. — Год назад у него сын был, единственный сын, и тогда его дочери не были никакими наследницами. Да только сын умер, и теперь настал их черед наследовать. А может, однажды настанет еще чей-то. Если хотите познать жизнь в ее взлетах и падениях, то бумага на владение поместьем — самое лучшее в том подспорье. С ней вы хозяин! Человек! Кто раньше прислуживал в зале, теперь распоряжается в нем. Больно уж часто простолюдины меняют ливреи на короны, а вот люди благородных кровей, им-то что достается? Одни мечты. Верно я говорю, мистер Франклин?

— Вам что же, известно прошлое этого лорда де Моубрея?

— Пожалуй, на своем веку человек много чего узнаёт; поживите в этих краях, и вам откроется пара секретов про местных дворян. Титулом своим граф обязан обширным владениям, а ведь когда-то, мой друг, его право на эти земли ставилось под вопрос.

— В самом деле?!

— То-то и оно. У меня это сегодня никак из головы не шло, пока он допрашивал меня своим жеманным голосом и пряжу тянул мерзкими холеными ручками да графине своей показывал; та ее пальчиком трогала, а дочери их головками всё кивали, павы этакие, леди Джоан и леди Мод. Леди Джоан и леди Мод! — с горькой усмешкой повторил Джерард. — До остальных мне и дела нет, но от этих леди Джоан и Мод меня прямо с души воротит! Интересно, видела ли их Сибилла.

Миссис Траффорд тем временем отправила за Сибиллой. Из записки девушка узнала, что гости ушли, и по тому, как загорелись ее щеки, было ясно, до чего же охотно она откликнулась на призыв. Быстро-быстро бежала она с радостным трепетом в сердце, отчего небесная красота ее лучилась еще ярче, — и сама не поняла, как очутилась посреди сада в окружении леди Мод и ее друзей. Дочери лорда де Моубрея и в голову не пришло объяснить испуганный вид Сибиллы чем-то иным, кроме как застенчивостью, и она попыталась ободрить девушку снисходительной и непринужденной беседой. То и дело оглядываясь на своих друзей, словно желая, чтобы те подтвердили ее слова, она восторженно стала превозносить красоту Сибиллы.

— А мы воспользовались вашим отсутствием, — по-дружески небрежно начала леди Мод, — и всё-всё про вас разузнали. Какая жалость, что мы не были знакомы, когда вы жили в монастыре, вы бы тогда могли постоянно бывать в замке, признаться, я бы прямо-таки настаивала на этом. Но я тут услышала, что мы и теперь соседи. Вы должны пообещать, что непременно навестите меня, нет, вы просто обязаны! Ну разве она не красавица? — прибавила леди Мод чуть тише, но весьма отчетливо, обращаясь к одному из своих спутников. — Знаете, по-моему, в низших сословиях можно встретить необычайно много красоты.

Мистер Маунтчесни и лорд Милфорд отпустили несколько банальных любезностей, сопроводив их парой-тройкой выразительных взглядов, — и явно понадеялись, что их не поймут превратно. Сибилла не произнесла ни слова, а на каждый поток похвал отвечала сухим поклоном.