Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов

Я мог бы, как обычно, описать эти достижения и сопутствующие им неизбежные проблемы, поговорить об успехах и о допущенных ошибках, но тогда я бы не сказал того, что меня поразило больше всего, что стало для меня отражением глубокой реальности и за развитием чего я непрерывно наблюдал на протяжении без малого двадцати лет. Я говорю о творческом духе советского народа, о его стремлении к прогрессу.

Большевики были вдохновлены Парижской коммуной, но не копировали слепо все ее методы и решения. Подобно этому, путь к завоеванию власти трудящимися классами в других странах не обязательно будет во всем повторять опыт Октябрьской революции.

Однако несомненно одно: мы учимся на истории всего человечества, и поколения, сменявшие друг друга на Сахалине, внесли свой вклад в эту историю.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

— Добро пожаловать на Сахалин! Вы первый француз, высадившийся на наш берег… после графа Лаперуза.

Это было сказано в шутку. В действительности же несколько французских ученых и деловых людей опередили меня, уже побывав на этом острове, в частности в связи с геофизическими исследованиями. Но я был первым после графа представителем французской прессы, если принять во внимание его бортовой журнал.

Жан Франсуа де Гало — граф Лаперуз — отправился в Тихий океан в 1785 году на двух фрегатах: "Буссоль" и "Астролябия". В 1787 году он попал в Татарский пролив, плыл вначале на север вдоль побережья континента, а затем пошел на юг, придерживаясь берегов Сахалина, который принял за полуостров. Им был обнаружен проход между Сахалином и островом Хоккайдо, называемый ныне проливом Лаперуза. Судьбе было угодно, чтобы полвека спустя ошибка Лаперуза, убежденного, будто Сахалин является полуостровом, сыграла злую шутку с французской эскадрой, преследовавшей несколько русских фрегатов у берегов Сахалина. Русские моряки, знавшие о существовании прохода, называемого ныне проливом Невельского, воспользовались им, чтобы оторваться от преследователей.

Спустя почти два столетия — в июле 1977 года — мы, вылетев днем из Москвы, что называется, на одном дыхании перемахнули через Волгу, Урал и Сибирь и оказались в Хабаровске, где уже брезжил восход следующего дня.

На аэродроме, где нам предстояла пересадка на другой самолет, меня встречал хлебом-солью, а точнее, бутербродами с лососиной мой давнишний друг Петр, сын донского казака, а ныне хабаровский журналист, с которым мы знакомы вот уже почти 20 лет.

Последний этап пути мы совершали на ИЛ-18. Перелетев через Татарский пролив, я вдруг увидел, как вдали, насколько хватал глаз, под слепящими лучами солнца простирался Тихий океан.

С добрым уловом

Старый знакомый

Круглый год — свежие овощи. Тепличное хозяйство Южно-Сахалинска

Память о боях. На перевале вблизи Холмска

Старый Хабаровск уходит в прошлое

Сахалинский "Артек"

Уединенный уголок Байкала

Норка на "веранде" своего домика. В одном из зверосовхозов Сахалина

Вот такой улов!

Паром "Сахалин-2" покидает порт Холмск

На Сахалинском шельфе

Так встречают первый рабочий поезд с почетными гостями на всех таежных разъездах вновь построенного участка БАМа

Макс Леон во время поездки по Сибири

Строительство одного из многочисленных мостов на трассе БАМа

БАМ на участке Ургал — Березовый

От самого Хабаровска меня неотступно преследовала вспомнившаяся мелодия песни, которую я полюбил еще в оккупированном фашистами Париже. Песня называлась "По долинам и по взгорьям". В те времена старая торговая лавка, притулившаяся в укромном уголке улицы Сент-Этьен-дю-Мон, служила нам тайным местом, где мы собирались, получали для распространения листовки и воззвания движения Сопротивления. Мы спорили там до изнеможения, пели революционные песни, и среди них песню освободителей Советского Дальнего Востока, громивших белогвардейских атаманов и японских интервентов.

Помню, с каким глубоким чувством наша группа участников Сопротивления пела тогда полные оптимизма слова: "И на Тихом океане свой закончили поход!"

И вот Тихий океан под крылом нашего самолета! На его поверхности, подернутой легкой серебристой рябью, мерно покачиваются кажущиеся сверху крошечными корабли. Самолет пролетает над портом Корсаков, снижается и садится в Южно-Сахалинске.

В административном центре острова царит оживление.

В гостинице шумно — здесь спешно заканчивают весенние обновительные работы: заново установленные лифты еще не работают, с этажа на этаж переносят мебель, на лестницах работают маляры, а холл заставлен громоздкими ящиками с новыми холодильниками. С улицы раздается стук отбойных молотков и тяжелые вздохи компрессоров — там после зимы, изрядно попортившей шоссейное покрытие, кладется новая мостовая.

Расположенный у подножия сопок город — его население составляет около 140 тысяч жителей — носит печать трех разных эпох. Здесь и современные жилые дома, и административные здания, и удобные, но мрачноватые кварталы пятидесятых годов, и оставшиеся с японских времен окраины с саманными, обитыми досками домиками.