Сибирь: счастье за горами

Днем остановились у ручья. Мальчишка кочевряжится, не хочет есть то, что предлагают. И вообще выламывается. Огрызается на Бориса. Тот дает ему подзатыльник. И мальчишка на него кидается, потом пытается убежать. Мы его хватаем. Борис орет на него, замахивается. «Что? Что? Да? Да? Получил? Выкуси!» – орет сынишка лесничего. Таня пытается его уговорить. Борису-то наплевать, а ей возвращаться и жить с младшим братом лесничего. Похоже, будь воля Бориса, он бы всыпал хорошенько мальчишке. Словно перед ним сам лесничий. Ведь это он все устроил.

А мальчишка очень крепкий. Мы его с трудом удерживали.

И тут на дороге – той, по которой стада гоняют, – показался всадник. Свернул и неспешно подъехал к нам. Алтаец. Лет сорока. В лесной одежде. У седла карабин. Мы все с ним поздоровались. Он не ответил. Молча сидит и разглядывает нас внимательно. Всех. Студентов, Таню, Нину, меня, мальчишку. Нашего коня. Мы уже ничего не говорили. И он все молчал. Посмотрел, повернул лошадь и поехал прочь.

«Такие у них привычки», – сказала Таня.

Видно, что ей нравится все, по душе такая жизнь. Она любит ездить верхом. Щеки румянятся, карие глаза блестят. Фигура красивая.

* * *

Отряд наш прошел степью, временами входя и в тайгу, и достиг поселка Улагана. Остановились у местного лесничего, Таня его знает. Жена лесничего крайне недовольна нахлебниками. У нас с Ниной денег нет. Постимся. Чтобы не торчать в доме лесничего, идем по поселку. Крупный поселок. Всюду собаки, куры, лошади. Трещат мотоциклы. Русских мало. Все алтайцы. «Давай продадим часы», – сказала Нина. «Часы?» Она снимает свои позолоченные часы. Ходят отлично. И мы предлагаем первому встречному алтайцу часы. Тот крутит головой. Нет. Подходим к дому, там за оградой женщина, алтайка. «Купите часы». Отвечает по-алтайски. А ведь наверняка понимает по-русски. Какой-то русский парень. Предлагаем ему. Разглядывает, спрашивает цену. Нет, дорого. Но и нам нужны деньги, позарез! Эх, эх.

Начинается дождь. Улицы сразу тонут в грязи. Выходим к речке Башкаус: несутся мутные воды уже вровень с берегами. А где-то поблизости Пазырыкские курганы. Правда, золота там не нашли, а только древний персидский ковер. Я в сапогах. Нина в тапочках. Переношу ее на руках через лужи. Грязные возвращаемся в дом лесничего с медвежьей шкурой. Здесь хотя бы тепло, пусть и все настроены недружелюбно.

Но тут случилось чудо.

Да, бывают чудеса.

Лесничий купил часы за сорок рублей! Мы – шейхи!

И все изменилось. Студенты предлагают нам конфеты, участливо расспрашивают. Жена лесничего тоже смотрит мягче. После дождя я бегу в магазин, а он уже закрылся. Но жена лесничего зовет нас к чаю.

На следующий день уезжаем на попутном грузовике на Чуйский тракт, в Кош-Агач.

* * *

Всего-то и надо – четыре червонца, и ты – человек. На тебя смотрят с улыбками. Уважают.

Долгая езда по трясучей дороге. Снова видели горы в снегу. Наконец прибыли в Кош-Агач. Нам он показался огромным городом. Поселились в гостинице! Горы подступают прямо к домам. Накупили всякой еды, консервы, хлеб, печенье, даже зефир. Сыр. Студенты чуть ли не расцеловываются с нами, зовут к общему столу. «Остановите музыку, остановите музыку, чу-ча-ча-ча! Прошу вас я, прошу вас я…»

Без сожаления прощаемся с этими попутчиками. Катитесь трактом! Это уже в другом поселке на Чуйском тракте, в Акташе, мы гуляли с Ниной, дожидаясь своего рейса на автобусе и стали свидетелями ругани алкаша со своей подругой. «Дуй по тракту!» – крикнул он ей.

* * *

Ночевка в Акташе. Автобус довез нас до Горно-Алтайска. Горы и пропасти. Внизу блестела Катунь. В Горно-Алтайске снова в гостиницу. Дожди. И я ношу Нину на руках. Купили ей обувь. Поехали в Бийск. Оттуда дальше. Река Бия.

Отсюда родом Шукшин Василий Макарович. Так что я приобщился.

Приехали в Артыбаш. Спим прямо на берегу Бии, в деревянной беседке турбазы. Круг завершили. Вместо 200 километров сделали примерно 700. Туда – на вертолете, оттуда на перекладных.

До центральной усадьбы заповедника – Яйлю – осталось сорок минут плавания на теплоходе по Телецкому озеру.

Такое впечатление, будто это мы, а не те ребята с высокогорного кордона, побывали в Лхасе. Снега на вершинах там, видимо, точно такие же. И на дорогах косматые яки.

* * *

Получили расчет. Но путь далекий. И тут увидели на улочке Яйлю знакомое раскосое лицо байкальского рабочего Валеры Сонникова. Улыбки, объятия, расспросы. Он тоже подался из Давши сюда. Пока ему нравится. Хотя, наверное, и здесь он не останется. В этом месте в узких калмыцких глазах Валеры засквозила какая-то тоска. Но зиму он хочет здесь пересидеть. «Да я вам дам денег», – сказал он. «Мы пришлем», – ответили мы хором. Он махнул рукой. «Да если и не пришлете… Я привык».

Хмельной местный бугор попытался задираться и учинить драку со мной, но Валера сказал: «Это же мои байкальские ребята…» Бугор вмиг подобрел. «А, ну так бы сразу и сказал».