Сибирь: счастье за горами

Эти сказания записывал в тетрадку последний из могикан – нимнгакан – Николай Гермогенович Трофимов, оленевод, при свечке, в палатке, уже будучи смертельно больным. Когда во время очередного приступа его доставили в Алдан в больницу, он умер на операционном столе; при нем была эта тетрадка с адресом ученых в Якутске. Мне довелось прочитать их только теперь, когда я путешествую в Сибирь лишь в снах да помыслах. Сказания эти дарят ощущение свежести, высоты. Это путь по трем Сибирям – Сивирям на языке эвенков – снизу вверх – в Сибирь небесную.

Василий Авченко [13] Станция Зилово

Перегоняя машину из Владивостока в Красноярск, развлекался перекатыванием на языке удивительных забайкальских топонимов. Казалось, что попал в какую-то сказочную страну. Здешние названия – чарующие, поэтичные – будто прилетели из других историй и географий: кавказской, французской, японской, греческой. Поселки Аур, Икура, Лондоко, Кульдур, Архара, Лагар-Аул; речки Уркан и Урка, города Шилка и Нерчинск из песни про Байкал; Жирекен, Урульга, Нюкжа… Особенно запомнилось село Мухоршибирь, название которого я вольно расшифровал как «сшибающий с ног чифирь, настоянный по-сибирски на мухоморах и махорке».

Дорога шла по вампиловским местам: Бурятия (род Вампиловых восходит к бурятскому племени хонгодоров), Байкал, в котором он погиб, Кутулик, где он жил в детстве…

Полвека с лишним назад, в 1967 году, тридцатилетний Александр Вампилов написал одну из самых знаменитых своих пьес – «Утиную охоту», главного героя которой зовут Виктор Зилов.

Эту необычную фамилию критики порой считали говорящей, возводили к ЗИЛу – неживая, мол, фамилия, автомобильно-дорожная, определяли Зилова как «оборотную сторону бездушного и рационального технократства». Возник даже термин «зиловщина» – особая духовная болезнь поколения. Фамилия действительно кажется искусственной: что еще за Зилов – почти что Камазов… Но когда на трассе мелькнул указатель на Аксёново-Зиловское, меня осенило: вот оно! Как питерское Автово не имеет отношения к автомобилям, а московские Химки – к химии, так и Зилов, похоже, возник не из ЗИЛа, а из самой забайкальской географии. Местные топонимы Вампилов, разумеется, прекрасно знал. Когда подумаешь об этом, Зилов сразу становится более живым, осязаемым, врастает в почву местного контекста.

Вампилов вообще куда более конкретен, чем может показаться. Он умел сочетать театральную условность с журналистской предметностью, ценил деталь. В той же «Утиной охоте» фигурирует церковь, превращенная в планетарий. Критики писали, что этот образ резонирует с происходящим в душе Зилова: снаружи одно, внутри другое, раздвоенность сознания… Все это так – но образ не придуман, а взят из жизни: в 1950 году Троицкая церковь в Иркутске стала планетарием. Вот и руководство Иркутского ЦБТИ (в бюро технической информации трудятся – и не всегда образцово – вампиловские Зилов с Саяпиным) в свое время возмущалось пьесой: мол, клевета, заказ…

Подобно многим другим нестоличным авторам, Вампилов укоренен в своей восточносибирской конкретике. Широкий читатель, конечно, далеко не всегда считывает эти нюансы, что совершенно естественно. Все ли знают, куда идет с партизанским отрядом Левинсон из фадеевского «Разгрома» или что за Поселок изображен в «Территории» Куваева, – да и так ли это важно? Но, что интересно, маршрут Левинсона четко прослеживается по карте Приморья (только река Тудо-Вака стала Малиновкой), а куваевский Поселок – точная копия Певека 1950-х. Точно так же в рассказах алтайского уроженца Шукшина вовсе не случайно повторяются фамилии Байкаловы, Любавины и Расторгуевы: он писал не об абстрактных, а о вполне определенных местах и людях.

Вопрос можно поставить и так: а насколько вообще адекватно наше прочтение того или иного автора, если мы не владеем локальным контекстом? Земляк, товарищ и ровесник Вампилова Валентин Распутин однажды сказал о «восторженном непонимании» творчества иркутского драматурга. Эту распутинскую формулировку вполне можно применить и к нашему случаю Зилова.

Следующий вопрос – исторического или краеведческого характера: а откуда, собственно, на карте Забайкалья возник интересующий нас топоним? Аксёново-Зиловское – это поселок городского типа в Чернышевском районе Забайкальского края. До 1930 года назывался Зилово, здесь же – одноименная железнодорожная станция. Своим появлением в 1908 году поселок и обязан железной дороге. В 1918 году на станции Зилово стоял штаб Забайкальского фронта Красной армии под командованием Сергея Лазо, двумя годами позже его сподвижник по партизанской борьбе Александр Булыга организовал в Зилове первую комсомольскую ячейку. Литературных аллюзий вокруг станции, как видим, хватало и до Вампилова: район не случайно зовется Чернышевским (автор «Что делать?» в 1864–1871 годах отбывал наказание на забайкальской каторге), а упомянутый комиссар Булыга – это будущий писатель Александр Фадеев.