Сибирская эпопея

Александр I, вечно озабоченный состоянием государственной казны, поручает организационные вопросы «Российско-Американской компании», тут же выразившей свою крайнюю заинтересованность. В самом деле, в компании очень обеспокоены развитием событий. Общественность и инвесторы не знают, но она переживает опасный кризис: с 1797 по 1802 год три ее судна потерпели крушение где-то между родиной и колониями; люди и товары бесследно исчезли в северных водах Тихого океана. За долгие годы Русскую Америку не посетил ни один корабль под флагом империи. Теперь берег контролируют мелкие судовладельцы и рыбаки из Бостона. Для покрытия рисков они придумали систему морского страхования, которой так не хватает компании. Их китобои занимаются промыслом в русских водах Аляски, и никто не в силах им помешать. Они отважились дойти до самого Китая, где обменивают товары на чай, все более любимый их соотечественниками. В своей деревянной крепости Александр Баранов вне себя от гнева: каждый год в портах Ново-Архангельска и Кадьяка останавливается десяток американских кораблей – больше, чем русских за 20 лет! Бостонцы могут спокойно игнорировать требования российской администрации, что и происходит: они наращивают улов и ничего не платят взамен, тогда как для соперничества с ними РАК располагает только флотилиями местных байдар. Хуже того, бостонские торговцы налаживают прямые отношения с тлинкитами. И торговля идет полным ходом! В обмен на шкуры морских выдр (каланов) – основу тлинкитской торговли, индейцы требуют и получают оружие и порох. Также в Ново-Архангельске говорят, что люди из Бостона снабдили тлинкитских воинов маленькими пушками в тайной надежде, как подозревают русские, что индейцы вытеснят поселенцев и освободят место. Не имея прямых новостей из России, если не считать сообщений иностранных кораблей, Александр Баранов не находит себе места. Он понимает, что ситуация накаляется, особенно учитывая поведение соседей-индейцев. Что касается поселенцев и их алеутских работников – обстановка ничуть не лучше. Без снабжения из России колонии угрожает голод.

В Санкт-Петербурге руководство компании тоже понимает, что решается вопрос о будущем колонии. И если кто-то еще сомневается, опыт первых лет наглядно показывает, что выбранная модель управления удаленной колонией неприемлема. Пуповина, связывающая столицу с отделениями компании на Аляске, слишком растянута. Сначала товары отправляют на санях или по разбитым грунтовым дорогам, с несколькими перегрузками сплавляют на баржах по разным рекам; затем предстоит преодолеть трудные перевалы по дороге к Охотску, после чего чаще всего приходится строить из всего что есть суда, способные доставить груз на Камчатку, а затем на Аляску – на этих перевозках почти половина таких плохо оснащенных кораблей пропадает без вести. Одежда, инструменты, оружие, предметы первой необходимости, – при столь чудовищных затратах из всего этого доходит лишь малая часть. Продукты портятся еще до прибытия в пункт назначения, даже собаки на Кадьяке не притрагиваются к солонине, выгруженной из суденышек компании. Такой бесконечный маршрут не предполагает транспортировку слишком тяжелых грузов. Приходится даже распиливать на части корабельные якоря, чтобы перевезти их по трудной дороге из Якутска в Охотск, где их затем сплавляют в единое целое. В колонии люди живут в постоянной нужде, свирепствует цинга, дальше так продолжаться не может.

Естественно, идея с помощью больших парусных кораблей добраться до колоний прямо из Петербурга, как спасительная альтернатива затратному переходу через Сибирь, получает полную поддержку компании. Официально руководство сообщило об этом двору в июле 1802 года в момент покупки Крузенштерном двух кораблей для экспедиции. Этот морской путь мог бы стать новой транспортной линией империи. Компания даже готова взять на себя бо́льшую часть затрат, при условии получения также и непосредственного руководства экспедицией. Вот настоящая причина, по которой Александр пригласил Николая Резанова в свой летний дворец. В самом деле, можно ли найти лучшего посла и руководителя экспедиции, чем уполномоченный представитель самой компании, распоряжающийся ее капиталом, к тому же придворный камергер, и таким образом показать Российскую империю в лучшем виде? Все решено. 10 июля 1803 года министр коммерции передает Николаю Резанову императорский указ, согласно которому он назначается не только полномочным послом в Японии, но и «полным хозяйским лицом не только во время вояжа, но и в Америке». Во избежание недоразумений, в документе уточняется: «Сии оба судна [«Нева» и «Надежда»] с офицерами и служителями, в службе компании находящимися, поручаются начальству Вашему».⁴³