Сибирская эпопея

Все ясно? На самом деле не совсем. Капитан Крузенштерн, осуществляющий всю надлежащую подготовку с самого зарождения идеи путешествия до покупки парусников и подбора экипажей, естественно, считает себя главнокомандующим и руководителем экспедиции. Его мало волнует, что она находится под патронажем компании. Крузенштерн готовится стать русским Джеймсом Куком, и для него Николай Резанов, сопровождающий его на борту, не более чем держатель кошелька. Это всего лишь простое недоразумение. В самом деле, традиционные правила Адмиралтейства гласят, что на корабле должен быть один хозяин – капитан, и у Крузенштерна нет никаких оснований предполагать, что здесь дело обстоит иначе. Или же царь предпочел не слишком настаивать на вверяемых Резанову полномочиях, чтобы избежать конфликта с капитаном, на которого уже возложена ответственность за выполнение задач? Впоследствии Крузенштерн весьма странным образом скажет, что инструкции он «продержал, но не читал».⁴⁴

Когда 26 июля 1803 года «в восемь часов пополуночи» два парусника покидают Кронштадт, все введены в заблуждение и никто не подозревает, что между двумя руководителями подспудно зреет конфликт, которому суждено вырваться наружу. «Мы покинули Россию с твердым убеждением, что Р [Резанов] обычный пассажир на борту»,⁴⁵ – напишет потом офицер «Невы» лейтенант Герман фон Левенштерн. Притом в глазах моряков пассажиром он был раздражающим и стесняющим, учитывая весь хлам, который Резанов посчитал нужным погрузить в качестве будущих подарков в ходе кругосветного путешествия. Список: четыре пары ваз Императорского фарфорового завода; 71 зеркало Императорского стеклянного завода; 15 стеклянных подставок оттуда же; гобелен с портретом Александра I из Императорской шпалерной мануфактуры; еще три ковра и гобелена оттуда же; мех чернобурой лисицы и горностая; 300 м шелка; 350 м бархата; 11 отрезов английского фетра; испанский фетр; бронзовые механические часы в форме слона из Эрмитажа; четыре шкатулки их слоновой кости; 100 чашек из слоновой кости; пистолеты; мушкеты; сабля и шпага; складной стальной стол; четыре подсвечника; 12 стеклянных кувшинов; две лампы с увеличительными зеркалами для маяков; 25 золотых коронационных медалей; 200 серебряных медалей; 39 м синей ленты для медалей; 142 м ленты ордена Святого Владимира; два набора стальных пуговиц!⁴⁶

На остановке в Лондоне Резанов дополнил свой скарб, купив электрическую машину, способную давать жизнь трупу. Ее он тоже вознамерился подарить императору Японии. Он видел демонстрацию с телом приговоренного к смерти и был очень впечатлен движениями рук, ног и глаз (!), вызванными электрическими разрядами.

* * *

Но начало плавания проходит очень мирно. Общество, собравшееся на борту, могло бы украсить собой лучшие гостиные столицы. Помимо Крузенштерна и Резанова, в списке офицеров насчитывается несколько имен, которые войдут в историю русского флота. Среди них Беллинсгаузен, братья Отто и Мориц (Маврикий) Коцебу, которым также посчастливилось получить образование в британском флоте и стать в будущем известными путешественниками. Среди них именитые ученые, например, астроном и физик Иоганн Каспар Горнер из Гёттингенского университета, натуралист Фёдор Бринкин из Академии наук, ботаник Вильгельм Тилезиус из Лейпцига, астроном Ермолай Карлович Фридерици. Ученые были столь заворожены проектом кругосветной экспедиции, что один из них, врач, барон Георг (Григорий) Лангсдорф, получив отказ во время набора команды в Санкт-Петербурге, своим ходом добрался до Копенгагена, где его все же приняли с условием полного отказа от жалования и каких бы то ни было привилегий. Среди руководства экспедицией много немцев, а среди офицеров – балтийских немцев. Все они лютеране. Нетрудно представить, как и в экспедиции Беринга почти полтора века назад, что такой офицерский состав не мог не повлиять на взаимопонимание на борту. Из 22 человек за капитанским столом только девять русских, и то в основном из свиты Николая Резанова.

Курс на экватор, затем мыс Горн, после которого предполагается выйти в Тихий океан. Вечера на юге Атлантики посвящены беседам или концертам камерной музыки. Лейтенант Ромберг – первая скрипка, Резанов – вторая, Тилезиус – контрабас, Лангсдорф – альт, Фридерици и Горнер – флейты. Имеются детальные описания досуга и распорядка дня, так как эти господа все ведут путевые дневники и не откажут себе в удовольствии впоследствии опубликовать из них большие отрывки. Таким образом мы узнали о проделках лейтенанта Фёдора Толстого, офицера элитного Преображенского полка, известного своим пристрастием к дуэлям (за свою жизнь у барьера он убил 11 человек). Фёдор Толстой отличился эффектными пьянками, за что выслушал от Резанова множество угроз разжаловать его и взыскать с него штраф. В конце концов его высадили на берег и отправили по суше в Санкт-Петербург[53].