Сибирская эпопея

Уже в 1930-х годах Сталин рассматривал нефть как один из приоритетных источников энергии. Конечно, ускоренная индустриализация, которая шла в молодом Советском Союзе, в первую очередь опиралась на уголь Донбасса и Кузбасса. Доменные печи Урала и Украины потребляли его в огромных количествах. Однако Сталин не уставал напоминать, что будущее принадлежит нефти. От нее непосредственно зависит транспорт, а значит, мобильность и военная мощь. Это один из уроков Первой мировой войны, породившей революцию и сформировавшей поколение, пришедшее к власти. «Современная война будет войной моторов: моторы на земле, моторы в воздухе, моторы на воде и под водой, – говорил Сталин в январе 1941 года, обращаясь к военным. – В этих условиях победит тот, у кого будет больше моторов».⁴ Последующие события подтвердили его правоту: не имея собственных энергоресурсов, которые позволили бы вести продолжительную войну, Третий рейх был вынужден прибегнуть к «молниеносной войне», Blitzkrieg, одной из главных целей которой был захват нефтяных месторождений. Неудачи Вермахта при попытке прорваться к скважинам Кавказа и Ливии истощили ресурсы Германии и привели к поражению в войне. Таким образом, после окончания войны Сталин еще больше укрепился в мысли о необходимости этой «моторизации Советского Союза». Ленин неоднократно говорил, что «коммунизм – это Советская власть плюс электрификация всей страны». Сталин больше полагался на союз нефти и террора, чтобы защищать СССР от, как ему казалось, постоянной угрозы.

Впрочем, черное золото – родная стихия для «отца народов», напоминавшая ему годы молодости, когда, став профессиональным революционером, он под псевдонимом Коба занимался организацией подпольной большевистской борьбы в Баку. На заре XX века богатый нефтью город на каспийском берегу развивался с головокружительной скоростью. Как грибы росли буровые вышки посреди нефтяных луж. В то время Баку, где жил будущий Сталин, был мировой столицей нефтедобычи. Чернорабочие, безземельные крестьяне, авантюристы всех мастей стекались туда в огромном количестве, надеясь найти работу, и «Черный город», как называли тогда район нефтяных вышек, привлекал пеструю толпу азербайджанских, армянских, русских, грузинских и еврейских пролетариев, представляя собой идеальную среду для пропаганды дела революции. До 1910 года, когда в ход развития города вмешались большие пожары, погромы и репрессии, Баку, без сомнения, был одной из колыбелей зарождающегося большевизма, наряду с крупными заводами Санкт-Петербурга. Иосиф Джугашвили, скрывавшийся в нефтяной столице вместе с первой женой и ребенком, был одной из ключевых фигур подпольного движения. Несколько лет подряд он организовывал вооруженные налеты и похищения людей (скромно называемые «экспроприациями»), снабжал подпольные типографии партии, вел политическую борьбу. Лес вышек, подступающий к Баку, песчаные почвы, пропитанные нефтью, стремительные обогащения и последующие банкротства, нищета рабочих бараков и новая экономика, основанная на нефтяной промышленности, – все это было не чуждо будущему диктатору. Его личность сформировалась в нефтяных джунглях. Тоже самое можно сказать и о ряде других большевистских руководителей, сделавших карьеру в Баку. Красин, мозг экономической стратегии и будущий нарком внешней торговли; Литвинов, будущий нарком иностранных дел; Микоян, ставший впоследствии наркомом внутренней и внешней торговли; Орджоникидзе, создатель тяжелой промышленности; Тер-Петросян по прозвищу Камо; Вышинский, будущий прокурор на процессах Большого террора; Ворошилов, возглавивший Красную Армию; Берия, правая рука Сталина и руководитель гигантского аппарата госбезопасности, – все эти имена, к которым надо присовокупить еще и Сергея Кирова, после революции руководившего развитием Баку, тянут за собой черный нефтяной след. И все они входили в ближайший круг сподвижников Сталина. Своей карьерой они обязаны нефти, и впоследствии именно нефть сделали главным видом топлива для развития Советского Союза. В 1917 году Сталин стал народным комиссаром по делам национальностей, получив полномочия в непростой этнической и колониальной политике, унаследованной от Российской империи, и в то же время он отвечал за проведение политической линии партии в нефтяной промышленности.⁵ Кирова и Орджоникидзе направили в Баку для обеспечения жизненно необходимого молодой республике, страдавшей от международного эмбарго, производства. Красин выехал в Европу, где пытался продавать советское черное золото на черном рынке, чтобы добыть валюту. Даже многие годы спустя эта группа «нефтяников», вместе прошедшая через бакинский плавильный котел, будет заметно выделяться из партийной верхушки, контрастируя с такими интеллектуалами-теоретиками, как Бухарин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, не говоря уже о Ленине, привыкшими к «превратностям» изгнания в Швейцарии, Лондоне или Брюсселе.