Сибирская кровь

Первая моя зарубежная поездка – по железной дороге – была в болгарский город Свиштов как руководителя группы комсомольского актива, состоящей из «целых» двух человек. Там весело с местными студентами в их общежитии встречали 1982 год, год завершения длинной эпохи правления в СССР Леонида Ильича Брежнева. Привез оттуда кожаную куртку и чемодан художественных книг на русском языке, которые купил за обмененные на болгарские левы положенные в то время к вывозу в соцстраны тридцать рублей и пару дополнительных, контрабандных червонцев[436].

Трижды в летние каникулы был в студенческих строительных отрядах – на укладке и ремонте железных дорог под древним рязанским городом Касимовым и почти столь же древней смоленской Рудней (был там комиссаром отряда), на сборе арбузов в Астраханской области. Наиболее яркие воспоминания остались о том, как мы разгружали вагон новых покрытых ядовитым креозотом шпал, а потом крепили их к рельсам, мастерски забивая стальные костыли двумя-тремя ударами молота. Или как устроили с однокурсником Сашей Комаровым импровизированное соревнование, кто дольше выдержит без отдыха в работе с удивительно похожими на крестьянскую соху электрошпалоподбойниками весом под два десятка кило, работали в охотку, и так с начала и до конца дня никто никому не уступил. А до того трудягу Сашу сняли с должности бригадира, поймав при получении через окошечко нашего вагончика сумки с бутылками водки, купленной вскладчину на празднование чьего-то дня рождения. На его место поставили бригадирствовать другого, оказалось, того, кто передавал ему эту водку, но непойманного. И еще как наш стройотряд участвовал в конкурсе агитбригад с цельной музыкально-поэтической постановкой на тему Троянского коня и был явно на голову выше всех, однако, когда жюри конкурса объявило присвоение и первого, и второго места своим землякам, мы вышли из зала под песню Андрея Макаревича «Сегодня битва с дураками». Потом же выяснилось, что нам собирались вручить гран-при.

А чуть раньше я поработал в подмосковном совхозе, где студенческие группы перед началом второго курса традиционно собирали картофель. Мои сокурсники до сих пор вспоминают, как их бросало в дрожь, когда видели меня каждым морозным утром выходящим во двор с голым торсом и разбивающим в бочке с водой возникшую за ночь кромку льда, чтобы умыться.

Активно занимался в институте баскетболом под руководством талантливого тренера Анатолия Говора. Был капитаном факультетской команды, в которой играл и двухметровый Михаил Прохоров, ставший впоследствии известным предпринимателем. За редким исключением нашей команде доставалось второе место после намного большего по численности кредитно-экономического факультета с его лучшим игроком Кириллом Баженовым.

После окончания института летом 1984 года меня среди прочих не сильно «блатных» сокурсников отправили служить на два года в армию в звании лейтенанта. Попал я – не без протекции моего отца и дяди по материнской линии Александра Федоровича Щукова, который тогда служил полковником в Генеральном штабе, – в Астраханский областной военный комиссариат. Был там начальником пенсионной группы. Вместе со своими гражданскими подчиненными назначал пенсии отставным военным, их вдовам и детям. Инициативно проверил дела более двух тысяч астраханских военных пенсионеров, нашел среди них тех, кто имел права на льготы участников Великой Отечественной войны, но не знал о том. И, наоборот, обнаружил в результате проведенного расследования пользующегося льготами незаконно. А был он сотрудником одного из райвоенкоматов Астрахани, через которого удостоверения участников войны и вручались, и я добился его позорного увольнения.

За два года службы ревизовал финансовую деятельность и пенсионную работу всех районных военкоматов области, в свободное от основных задач время руководил бюро ВЛКСМ комиссариата, на комсомольских собраниях постепенно научился публично выступать, а до того всегда страшно робел даже при общении с незнакомыми людьми по телефону.

Здесь же я стал кандидатом в члены КПСС. Конечно, вступал в коммунистическую партию не без налета карьеристских соображений: хотя мне, как и большинству представителей так называемой интеллигенции, было понятным, что членство в партии не помогало непосредственно в продвижении в профессиональной карьере, но с определенного уровня «нечленство» точно тому мешало. Таковы были правила игры, а другой-то «игры» тогда не было. Впрочем, забегая чуть вперед, скажу, что я не успел использовать партийные преимущества, свои должности за оставшееся пятилетие советской власти я занял бы и без КПСС.