Сибирская сага. История семьи

А она, человек слова, сделала как решила и организовала обмен как для себя, так и для меня. До этого мы уже несколько раз пытались купить квартиру, да не тут-то было. Никак не получалось в наше время это сделать. А вот Нина Сергеевна, маленькая, худенькая, с больным позвоночником, но такая сильная духом, терпеливая и въедливая — добилась! Вернувшись из отпуска, она дала мне несколько адресов и расписала три сложных варианта обмена. Сказала:

— Дорогу осилит идущий! Сказано — сделано. Мне здесь понравился один вариант, хотя там сложно разобраться. Задействовано четыре квартиры, но я все уразумела.

Она всегда все делала ответственно и наверняка. Свою однокомнатную квартиру она обменяла на такую же, но в самом центре Красноярска — и без всякой доплаты! Удивительно! Просто чудо!

Мы совершили обмен, получив двухкомнатную квартиру на четвертом этаже с отдельными комнатами, раздельным санузлом, кухней с газовой плитой и балконом. Дом располагался почти на окраине правобережной части города. Туда ходил транспорт — автобус, трамвай.

Деньги для доплаты собирали всей родней. Основную сумму дал мой свекор Степан Иванович Хворостовский. Принял участие даже мой отчим Степан Егорович Максимов! Позже мы вернули долг Наде и Степану Егоровичу, а мама, Степан Иванович и Екатерина Павловна ничего у нас назад не взяли. Степан Иванович даже возмутился:

— Зачем нам ВАШИ деньги?

Мы стали самой счастливой семьей на всем белом свете. Теперь у нас было все — дом, работа, любовь и самая большая драгоценность — наш замечательный ребенок. Диме исполнилось уже девять лет, это было нежное, милое, доброе и доверчивое создание. Всякий раз, даже после недолгой, на полдня, разлуки при встрече с ним у меня стоял комок в горле от нахлынувших чувств. Я готова была зацеловать моего мальчика, не выпускать из объятий. Мой Шура не очень одобрял такую бурю чувств:

— Ты растишь мужчину, а не балованную девочку!

Но быть сдержанной у меня получалось не всегда. Мне кажется, это было самое счастливое и замечательное время в моей жизни. Я была счастлива! Каждый день, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, я доставала из сумки ключ от нашей квартиры и с трепетом открывала дверь. Дима спрашивал:

— Мама, что с тобой? Почему ты смеешься?

Я не смеялась, а просто улыбалась своему счастью!

* * *

Ремонт! Это мероприятие преследует меня всю жизнь. Не помню места, где я жила, чтобы мне не приходилось делать ремонт — причем почти всегда самостоятельно. Под словом «ремонт» многие представляют бригаду рабочих, которые сначала делают в доме «тарарам», а потом полный порядок, как сейчас говорят — «под ключ». Для меня же ремонт — это не бригада рабочих, а я сама, от начала и до конца производящая это сложное действо.

Помню, как в 1957 году, когда я училась на четвертом курсе института, мы поселились в квартире Степана Егоровича, выделенной ему на всю семью как офицеру — участнику Великой Отечественной войны. Наш дом строили заключенные, как почти все дома в правобережной части Красноярска, но уже после смерти Сталина. Железная дисциплина кончилась, и дом «сляпали» как попало. Он нуждался в ремонте еще до заселения. Водопроводные трубы и батареи протекали или были поставлены не того диаметра. Просто беда, особенно для жильцов первого этажа! А мы жили как раз на первом. Нас заливали водой, забивали канализацию, нечистоты текли по полу нашей квартиры. Ужас!

В доме начался ремонт силами нашего ЖЭКа. Некоторое время мы с мамой наблюдали. Мама, сама мастерица, была крайне впечатлена «юмором и выдумкой» артистов советского ЖЭКа. Писателю-сатирику Жванецкому хватило бы сюжетов, чтобы написать массу замечательных миниатюр.

Все будет ясно, когда я опишу половину рабочего дня «мастеров».

Итак: восемь часов утра, звонок в дверь. Открываем. Зашли молча, не здороваясь, три грязных мужика в сапогах, заляпанных глиной почти до колен (где они ее взяли, ведь на улице сухо?). Прошли мимо нас, принесли ящики с инструментами, пилы, топоры, доски. Вывалили посреди комнаты — ее мы освободили заранее. Сели на ящики, закурили, не обращая на нас внимания, и продолжили разговор, начатый, видимо, в ЖЭКе. Пересыпая свою речь матерной бранью, беседовали около часа, решая какие-то свои дела. Потом встали и ушли. Через два часа вернулись, на этот раз очень веселые, неся в авоське две бутылки водки, хлеб и лук. Один нес на вытянутой руке селедку, с которой лился рассол, оставляя вонючую дорожку на полу. Наконец они обратили внимание на маму и потребовали три стакана, три вилки и нож. На одном из ящиков постелили газету и разложили все, что принесли. Весело, потирая руки, разлили водку по стаканам, молча выпили, закусив селедкой с луком. Через некоторое время в комнате стало шумно, говорили все сразу, через каждые два-три слова смачно, изобретательно матерясь. Когда мама заглянула узнать, что там у них происходит, они весело, размахивая руками и пучками лука, закричали:

— Отмечаем начало ремонта!! Ждем прораба!