Читаем Сибирская тетрадь полностью

213) Из-под девятой сваи, где Антипка беспятый живет. — Антипка беспятый (чаще Анчутка беспятый) — черт: «Анчутки — чертенята» (см.: Даль, т. I, стр. 19); «Анчутка беспятый — нечто вроде русского Мефистофеля» (см.: Короленко, т. VII, стр. 38).

214) Салфет вашей милости. — Салфет — искаженное «салют». Ср.: «Салфет вашей милости, красота вашей чести» (Даль, Пословицы, стр. 752).

215) Круглолица, белолица ~ Без меня меня женили — отрывок плясовой песни. Близких к начальной строфе вариантов не найдено. Известна группа вариантов плясовых припевок и частушек, начинающихся со слов: «Без меня меня женили». Ср.: Шейн, Великорус, вып. I, стр. 169:

Без меня меня женили, Я на мельнице был. Веселились, пировали —Я в лесу дрова рубил. Приезжаю я домой — Поздравляют с молодой.

218) Погодя того немножко, Акулинин муж на двор — двустишие из шуточной плясовой песни «Как со вечера пороша нападала хороша» (см.: Соболевский, т. VII, № 174).

219) ...ни уха, ни рыла не знал — поговорка, распространенная на Урале и в Сибири; возникла от сокращения пословицы «Не смыслит Вавила ни уха, ни рыла» (см.: Даль, Пословицы, стр. 455).

222) У голодной куме и хлеб на уме. — Ср.: «У голодной куме всё хлеб на уме» или «один хлеб на уме» (Даль, Пословицы, стр. 629).

224) Ах ты, батюшка медведюшка! Задави мою коровушку — двустишие из популярной плясовой песни «Как вставала я ранешенько» (см.: Соболевский, т. VII, №№ 136—138).

232) ...бога не боялся, отца-мать не почитал... — Ср.: Federowski, № 725.

233) Будь здоров ~ не в зачет — вариант распространенного шуточного приветствия. Ср.: «Будь здоров на сто годов, а понравится, и двести (триста, тыщу) живи» (Даль, Пословицы, стр. 753—754).

234) Побойся бога, смерть у порога! — Ср.: «Бойся — не бойся, а смерть у порога»; «Бойся бога — смерть у.порога» (Даль, Пословицы, стр. 281, 282).

241) ...спасибо за баню, за вольный дух, славно исполосовали — распространенная на Севере, в Сибири и на Урале формула благодарности после мытья в бане. Славно исполосовали — хорошо напарили березовым веником; здесь: наказали.

242) ...нет фарту, что хошь возьми. — См. запись № 137 и комментарий к ней, а также запись № 244.

246) ...ворон ворону глаз не выклюет. — Ср. незначительно отличающийся вариант: «Ворон ворону не выклюнет глаза» (Даль, Пословицы, стр. 772; Пословицы, стр. 120, 152).

247) Доносчику первый кнут — старинная пословица (см.: Пословицы, стр. 153).

251) Шапку заломал на четыре беды. — Заломать шапку — «завалить на затылок» (см.: Даль, т. II, стр. 613).

254) Натрескался я пирога, как Мартын мыла. — Ср.: «Ровно мыла наелся» (Даль, Пословицы, стр. 61).

256) Дальше положишь, ближе возьмешь. — Незначительно отличающиеся варианты этой пословицы см.: Пословицы, стр. 113.

257) Трем курам корму раздать обочтется. — Ср.: «На трех свиней корму не разделит»; «Он трех не перечтет» (Даль, Пословицы, стр. 435).

259) Эх вы, два Демида — сокращенный вариант пословицы «Два Демида, да оба не видят» (см.: Даль, Пословицы, стр. 458). Против записи на полях рисунок мужской головы в профиль.

260) Ошибку в фальшь не ставят. — Ср.: «Ошибка в фальшь не ставится. Не всяко лыко в строку» (Даль, Пословицы, стр. 648).

261) Астролом! Все божии планиды узнал. — Астролом — искаженное «астроном»; планиды — планеты.

262) ...шилом молоко хлебать. — Ср.: «Хватил шилом патоки!» (Даль, Пословицы, стр. 482), а также запись № 450.

263) На чужой кусок ~ да свой затевай. — Ср.: «На чужой кусок не пяль роток, а свой припаси да и в рот понеси» (Даль, Пословицы, стр. 614).

266) ...золотом уши завешаны. — Ср.: «У девки уши золотом завешаны» (Даль, т. IV, стр. 540).

273) За сто раков не соглашусь — поговорка, имеющая смысл «за тысячу рублей». Рак — десять рублей (десятирублевые ассигнации печатались на красной бумаге). Более распространен вариант: «Ни за сто печеных (или вареных) раков».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное