Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Однако хроника истории этой семьи ценна далеко не только тем, что позволяет взглянуть на местную политэкономию в контексте глобальных экономических изменений. Она позволяет увидеть процесс строительства империи. Реконструкция предприятий Шабабиных показывает взаимоотношения между бухарцами и заинтересованной в их присутствии Российской империей: то, как они были интегрированы в российскую жизнь и вместе с тем сохраняли свою особость. Этот взгляд на мусульманскую общину на периферии империи опровергает утверждения, что «подавление ислама, сопровождавшееся принудительной христианизацией и русификацией, всегда занимало главное место в московской политике интеграции нерусских территорий»1163. Напротив, московское руководство, признавая, что присутствие купцов-мусульман облегчает жизненно необходимую торговлю, прилагало всяческие усилия, чтобы поощрять их селиться в Сибири и создавать им благоприятные условия. История сибирских бухарцев показывает, до какой степени жизнь в сибирском пограничье обуславливалась торговой политикой государства. Сибирские бухарцы жили в одном пространстве с русскими, татарами и другими коренными жителями Сибири, занимались одними занятиями с ними, делили с ними средства к существованию и вместе с ними служили. Они стали российскими подданными, но при этом сохраняли связь с родственниками из далеких краев. Их жизнь позволяет взглянуть на межкультурные и межконфессиональные отношения в той части Евразии, где было значительное российское присутствие, но не было российской гегемонии.

Наконец, их история – не просто история мусульман в Российской империи, она отражает более долгую и более обширную историю ислама в Евразии. От домонгольских времен и до нынешнего времени в Западной Сибири прошло несколько волн исламизации1164. Бухарские общины в Западной Сибири, среди которых в раннее Новое время преобладали разновидности суфийского движения накшбандия, возводили свое происхождение одновременно к Чингисхану и к Пророку, повышая свой исторический и сакральный престиж. Действительно, имена членов семьи Шабабиных демонстрируют, что они считали себя потомками Саида1165. Священные генеалогии, фрагментированные, таинственные обрывки, одновременно воплощающие историческую информацию, мифы и устремления, являются бесценными источниками для тех, кто хочет понять что-то из менталитета купцов-мусульман, мигрировавших в раннее Новое время из одной части Евразии в другую. Наряду со сделанными в XIX веке и дошедшими до нас набросками мечетей Медины и Мекки, а также Коранами и более старинными текстами на татарском (и других тюркских), фарси, арабском языках, найденных в хранилищах сибирских рукописей, эти генеалогии дарят нам самый первый намек на культурные векторы, связывавшие Сибирь с обширной афроевразийской ойкуменой. Эти артефакты датируются XVIII веком, но запечатлевшиеся в них проявления устной и письменной традиции восходят к куда более древним временам1166.

История Шабабиных исключительна, но не уникальна1167. Первые три поколения семьи служили государству торговыми посланниками или в таможенной администрации. Но в целом, похоже, семья тратила свою основную энергию на частные предприятия, и эта стратегия оправдала себя – на протяжении XVII века Шабабины существенно увеличили свои земельные владения, покупая новые и новые участки земли. Они получали выгоду от государственных привилегий, но достаточно зарабатывали торговлей, земледелием и кожевенным производством, чтобы пережить произошедшую впоследствии отмену привилегий. К середине XVIII века глава четвертого поколения семьи, Сеит Шабин сын Шабабин, держал больше лавок на тюменском гостином дворе, чем любой другой человек, и был главой бухарской общины. К правлению Екатерины II Шабабины, вероятно, были крупнейшими бухарскими землевладельцами в Тюмени, а юрт Шабабиных насчитывал более сотни здоровых мужчин1168.

Такие бухарцы, как Шаба Сеитов, переехавшие в Сибирь в XVII столетии, оказались в краю, население которого, хотя и немногочисленное, было на удивление разнообразным. Здесь были русские – как православные, так и раскольники (впоследствии ставшие известными как староверы). Такие коренные народы, как вогулы и остяки, следовали традициям шаманизма и анимизма, калмыки были ламаистами, татары делились на язычников и мусульман, не говоря уж о прежде поселившихся в Сибири купцов бухарской диаспоры, придерживавшихся иных исламских традиций: одним словом, Сибирь представляла собой мешанину самых разных народов и религиозных течений.