Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

При анализе экономических показателей России в раннее Новое время весьма важны две базовые (и недостаточно разобранные на теоретическом уровне) истины. Во-первых, экономика редко сводится к сценарию «победитель получает все»1578. Продавцы хорошо знают, что количество отказов не имеет значения, важно лишь добиться определенного количества продаж. Часто нет необходимости захватывать всю имеющуюся в наличии долю пирога; бывает достаточно и небольшой доли, чтобы не только обеспечить себе необходимый для выживания минимум, но и добиться большого успеха. Вторая очевидная, но от этого не менее фундаментальная истина состоит в том, что в рыночной конкуренции нет абсолютного стандарта, нет планки, которой нужно достигнуть. Чтобы победить, надо всего лишь опередить конкурентов. Оборотная сторона этой истины состоит в том, что достаточно отстать от конкурентов, чтобы проиграть. В раннее Новое время Московское государство проигрывало это состязание. Это может показаться противоречащим первой истине, но в некоторых сценариях (в некоторых нишах, таких как мореходство) положение лидера позволяет уменьшить конкуренцию или свести ее к нулю. Эта тенденция вкупе с другим неблагоприятным условием, а именно отсутствием надежной инфраструктуры, облегчающей капиталовложения, объясняет, почему Московское государство так и не добилось существенного участия в морском экспорте1579. Кроме того, яростная англо-голландская конкуренция за тоннаж привела к тому, что предложение превышало спрос, и русские не были заинтересованы развивать собственный торговый флот. К концу XVI – началу XVII века западноевропейцы создали развитые кредитные учреждения и деловые организации, которые были более энергичными, лучше финансируемыми и, следовательно, более способными к рискованным предприятиям, чем русские купцы со своими спонтанными доморощенными наработками. Это не означает, что русские были хуже, но при попытке конкурировать с голландскими и английскими купцами они немедленно оказывались в невыгодном положении. Сочетание этих истин, возможно, поможет нам понять «триумф Запада» и объяснить, почему неправы те, кто считает московское купечество сплошной неудачей.

Россия, подобно Европе и Азии, развивалась в определенном контексте, в отношениях со своими соседями. Она в той или иной степени встречала другие культурные и технологические традиции, какие-то части которых было легче присвоить, чем другие. Важная для определения российского развития истина, видимо, находится где-то между двумя базовыми фактами: тем, что экономическое развитие не всегда является игрой с нулевой суммой, и тем, что оно является конкурентным. Играло ли это важную роль или нет, но опыт английских и голландских купцов безусловно создавал конкурентное преимущество.

Размеры России удорожали ведение дел, а низкая плотность населения создавала трудности, с которыми нелегко было справиться при существовавших на тот момент технологиях. И если сказать, что русские держались на возможном для себя уровне, это не прозвучит снисходительно. Государство иногда защищало интересы своих купцов, а иногда подрывало их в погоне за звонкой монетой, которой у западных купцов водилось больше1580.