Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Барон, во-первых, видел в России полное отсутствие характеристик раннекапиталистической экономики и, во-вторых, винил в этом государство или неправильные наклонности русских купцов, которые, согласно ему, были консервативными вместо того, чтобы приветствовать новшества, опасались рисков вместо того, чтобы смело идти им навстречу, и, что, вероятно, особенно абсурдно, опасались конкуренции вместо того, чтобы защищать свободный рынок. Подобная позиция может опираться лишь на платонический (платонический в значении нереального, потому что Платон не любил людей, ищущих прибыли) идеал конкурента-капиталиста, существующий лишь в романах Айн Рэнд. Идея, что попытки русских купцов сократить конкуренцию дисквалифицируют их как истинных капиталистов, разумеется, совершенно смехотворна. По мнению Броделя, таково истинное определение капиталиста1589. Если обратиться к раннему Новому времени, риторику свободной торговли брали на вооружение самые прогрессивные из капиталистов, чтобы институционально закрепить за собой привилегированный доступ к рынку1590. Те же купцы, у которых были средства для этого, – использовали свое влияние, чтобы устранить конкуренцию. Именно к этому стремился английский Навигационный акт 1651 года со статьями, запрещавшими иностранным судам торговать колониальными товарами1591. Усилия по устранению конкуренции часто облекаются в националистическую риторику, но, вероятно, речь идет лишь о драпировке чисто экономических мотивов. Купцы, имеющие к этому возможности, с не меньшей готовностью будут стремиться к устранению конкуренции со стороны своих соотечественников.

Члены Московской компании работали так же старательно, как и все остальные, стремясь ограничить в России конкуренцию и свободный рынок. Это часть того, что я имею в виду, используя термин «полуколониальный». Они стремились не только ограничить доступ голландцев и других иностранных купцов на русский рынок, но и устранить конкуренцию со стороны других англичан. «Они заботились о том, чтобы сделать входную дверь узкой и трудной для доступа», – гласило обвинение против них. «Зная, что малое число людей легче сговорится и установит общие цены на свои товары, чем большое число», члены компании зафиксировали плату за вступление в нее на уровне 20 фунтов – эта цена была столь высока, что с 1666 года (когда она была установлена) по 1673 год лишь восемь человек купили право торговать в России в составе Московской компании. Это было сознательным решением, «члены компании поняли, что они могут так поступить». В следующие семь лет после того, как парламент вмешался и снизил плату за вступление до 40 шиллингов (десятикратно), в компанию вступило пятьдесят шесть человек1592.

Еще один пункт все того же ошибочного представления о том, что значит быть капиталистом, состоит в том, что у русских купцов были неверно расставлены приоритеты и они были заняты выискиванием политических милостей вместо того, чтобы отправляться на рынок и заниматься нормальным бизнесом. Подобные приоритеты показывают, что они не были ни прогрессивными, ни капиталистами. Опять же герои-капиталисты пренебрегают политическими милостями только в сказках Айн Рэнд. И чтобы понять это, нет нужды верить на слово прозорливому Броделю. Капиталисты ищут политических милостей, и это легко измерить самыми разными способами как в историческом плане, так и в современности. Это наглядно показывают два ярких современных примера. Профессиональное лоббирование в США превратилось в индустрию объемом в 30 миллиардов долларов – эта сумма превосходит ВВП половины стран мира; самые крупные инвесторы в этой индустрии – либо коммерческие организации, либо некоммерческие организации, состоящие из корпоративных юридических лиц1593. Американский законодательный совет (название, являющееся поистине оруэлловским эвфемизмом) – организация, существующая на деньги хорошо финансируемых лидеров корпораций, позволяющая лоббистам представлять «образцовое законодательство» избранным лидерам в то время, когда они отдыхают на курортах на деньги корпораций1594. Барон опять же винил гостей за то, что они просили у царя не большей свободы, а большей милости1595. Но ведь именно эти методы – можно назвать их картельным сговором, инсайдерской торговлей или монополистическими практиками, все эти обвинения хорошо знакомы живущим в XXI веке гражданам индустриализованного капиталистического мира – применяют капиталисты, стремясь ограничить или полностью уничтожить конкуренцию, если, конечно в теории, закон не помешает им это сделать, хотя даже в этом случае, как мы увидели, это не всегда служит препятствием.