Сибирский ковчег Менделеевых

Ей, вступившей в управление фабрикой, было интересно знать, кто и когда нашел здесь кварцевый песок, пласты которого навели ее предков на мысль заложить почти сто лет назад на речке Аремзянке стекольную фабрику. О чем она и спросила грузивших на телеги песок мужиков. Но те, занятые своим делом, на ее вопрос лишь недоуменно пожали плечами, с неохотой отвечая:

– Кто ж его знает, матушка?..

– Нам-то откудова известно?.. Кто-то нашел, видать, мы вот теперь здесь и копаем…

Мария Дмитриевна посчитала, сколько человек заняты на погрузке и число подвод. Прикинула, сколько за день может быть подвезено песка на фабрику, и вышло, что его должно хватить почти на неделю варки стекла. Но во дворе фабрики, как она помнила, лежала лишь небольшая куча и к концу дня, как она заметила, вся эта куча уходила в работу.

«Что-то не сходится», – отметила по-хозяйски Мария Дмитриевна и решила выяснить это у Медведева, который уж точно должен знать, куда девается привезенный песок.

Возвращаясь обратно, услышала стук топоров и решила заглянуть на вырубку по уходящей в глубь леса просеке. В конце ее она увидела двух мужиков, валящих деревья. Еще трое сидели у костра и, завидя ее, вскочили на ноги, схватились за топоры, сделав вид, что устроили всего лишь небольшую передышку.

Мария Дмитриевна поздоровалась с ними, вгляделась в лица, вспомнила, что видела их возле церкви во время общего схода, и поинтересовалась:

– Чем заняты, работнички?

– Дык, лес рубим, староста распорядился, – торопливо ответил один из них, заросший рыжей бородой, с курносым носом на обветренном лице.

– И куда вы его потом? – спросила она.

– Дык в деревню, на фабрику, знамо дело. Куды ж еще-то?

– И сколько лесин за день каждый из вас может свалить? Кто скажет?

– Да по-разному, – выступил вперед пожилой коренастый мужик, – как дело пойдет. Бывает, по дюжине лесин каждый осилит, а и иной раз не больше пятка.

– Отчего ж так? – удивилась она. – Ленитесь поди. Может, к вам приставить кого, чтоб подгонял нерадивых?

– Пущай тот погоняльщик сам попробует хоть одну лесину свалить, да сучья пообрубать, да на просеку вытянуть, а мы поглядим, как-то у него выйдет, – ответил все тот же бойкий на язык мужичок. – Оно ведь как бывает: смотря какое дерево попадет, да еще, если кузнец наш топор правильно навострит. Это одно. А то не идет работа, и все тут, будто сглазил кто, – закончил он.

– На все у вас отговорки, как погляжу, – вздохнула Мария Дмитриевна, но спорить не стала и вернулась обратно в село, довольная увиденным.

Ее радовала уже сама возможность вникать во что-то новое, ранее ей неизвестное, говорить с людьми, ехать туда, куда захочет, а не сидеть, как все годы замужества, целыми днями дома, ожидая прихода мужа со службы. Тут она ощущала себя свободной и ни от кого не зависимой. Теперь, так или иначе, все окружающие находились в ее власти, включая и мужа, который наверняка один дома не выдержит и в ближайшие дни примчится в деревню со своими многочисленными жалобами. Она улыбнулась, представляя, как встретит его на пороге дома. Ей невольно вспомнилась княгиня Ольга, что много лет управляла своими подданными и стала первой на Руси православной правительницей.

Но при этом и она сама, и ее благополучие, а также благополучие всей семьи зависело от труда фабричных мужиков. Так что совсем свободной считать себя Мария Дмитриевна не могла. Все в этом мире было увязано одно с другим, и стоило чуть сильнее надавить на какую-то одну малую кнопку, как рухнет весь вековой уклад фабричной жизни и виной всему окажется она, не сумевшая разобраться, понять, как и от чего зависит сложный механизм фабричной жизни.

Возле кучи с песком, где возчики разгружали подводы, стоял староста Лука Иванович и что-то объяснял двум молодым парням, грузившим песок в большую бочку с металлическими ручками по бокам. Мария Дмитриевна вышла из коляски, подошла к ним и прислушалась. Староста костерил на чем свет стоит молодых парней за то, что те плохо просеивали привезенный песок, в результате чего получалось бракованное стекло. Те же лишь молчали, не зная, что ответить. Мария Дмитриевна не выдержала и заступилась за них:

– Лука Иванович, побойся бога, они еще молодые, не знают, как нужно песок сеять. Надеюсь, теперь они все поняли?

Те лишь согласно кивнули, продолжая просеивать через металлическое сито сырой песок.

– Я им уж который раз говорю о том, – не унимался староста, – а толку? Как об стенку горох. В ранешнее время выпороли бы их – и все дела. Мастера отказываются такой песок брать. Из-за них вся работа впустую.

Парни не знали, куда деваться, но один все же не вытерпел и проговорил с издевкой, не глядя на старосту:

– Мы и так половину песка выбрасываем. Не наша в том вина, коль возят его с глиной, с травой и камешками разными. Был бы чистый, другое дело.

– Вы-то на что? Для того и поставлены, чтоб следить за тем, чего привезли. Туда же, вздумали голос подать. Цыц! А то… – И староста замахнулся на них кривой палкой, на которую опирался при ходьбе.