Сияние полуночи

Фэн Хай смотрел на меня серьёзно и без малейшей улыбки, и под его взглядом уголки моих губ сами собой опустились, и я ещё раз повторила, уже без малейшего веселья:

– Этого не может быть…

Фэн Хай молча притянул меня к себе и, обняв, прижал к себе так крепко, словно в комнату мог в любой момент ворваться мой внезапно объявившийся муж и, схватив меня за руку, утащить к себе.

– Всё будет хорошо, я обещаю тебе, – твёрдо произнес он, и я всхлипнула. – Всё будет хорошо. Я никому тебя не отдам.

Этого я уже вынести не могла и, уткнувшись в его обтянутую плотной тканью одежды грудь, разрыдалась. Мне почему-то мерещился человек в светлых одеяниях заклинателя воздуха и без лица, со злодейским хохотом тянувший ко мне руки. Тут его лицо вдруг приобрело узнаваемые черты наставника Гуанжчи, и я зарыдала ещё горше.

– Айлин, когда мы уничтожим амулет и вернёмся обратно в клан, я найду этого… мужа, – это слово Фэн Хай процедил сквозь зубы, с явной неприязнью, – и… решу всё с ним.

– А как ты его найдёшь? – немного успокоившись, я, отстранившись, стёрла слёзы с лица прямо рукавом. Когда я уже привыкну носить с собой платок?

– Если он носит браслет, то по браслету, – отозвался заклинатель, и мой взгляд невольно опять упал на мой собственный браслет, вызывающе ярко сверкающий на запястье. – А если он ни разу не надевал его, как ты, то… то все равно найду. И поговорю.

Это прозвучало зловеще, словно вместо «поговорю» Фэн Хай хотел сказать «скину его с вершины горы Циншань». Хотя это же заклинатели воздуха, им и такое нестрашно.

– А у вас есть разводы? – на всякий случай уточнила я, и Фэн Хай, помедлив, неохотно качнул головой из стороны в сторону.

– Предсказания на браслете довольно точные, – задумчиво произнёс он. – На браслете моих родителей было написано «Счастливая семейная жизнь подарит двоих сыновей». Так и вышло. А на твоей написано: «Вместе до последнего вдоха». Значит, по крайней мере, семейной жизни у вас не предвидится, а вот последний вдох… – тут на его лице промелькнуло странное, неуловимое выражение, и я на миг испугалась, что он убьёт «мужа», обнаружив его, чтобы исполнить предсказание на браслете. Нет, такой благородный человек, как Фэн Хай, такого ни за что не сделает.

– Не переживай, я всё улажу, – ещё раз повторил он, и я слабо улыбнулась, чтобы успокоить его.

На самом деле на душе скребли кошки. Может, судьба просто против того, чтобы мы были вместе? Почему на нашем пути так много препятствий – и благословение Богини, от которого необходимо избавиться, и вынырнувший из ниоткуда, как нечисть в том колодце, муж, с которым невозможно развестись… Что же нам делать…

После всех переживаний, связанных с «мужем», я уже даже не переживала о том, что мы будем спать на одной кровати – голова была занята другим. Когда мы легли спать, Фэн Хай тут же притянул меня к себе и, проведя рукой по щеке, поцеловал с неистовой, болезненной нежностью, от которой у меня защемило сердце. Словно подозревал, что эти несколько дней по пути в храм Богини – наши последние дни вместе, что больше он не дотронется до моей руки, не сожмёт меня в объятиях, а я не взгляну в его тёмные, залитые лунным серебром глаза. От этой мысли мне стало почти физически плохо, и я вцепилась в него так, словно мы шагнули в воздух с обрыва на горе Циншань. Так мы и уснули, обнявшись и переплетя пальцы.

На следующее утро мы, словно сговорившись, избегали темы «мужа» – пока я, не сняв браслет шисюна, который, в отличие от моего собственного брачного браслета, снимался легко и свободно, не попыталась вернуть его ему. Просто потому, что он постоянно норовил свалиться с моего узкого запястья на пол. Фэн Хаю это почему-то очень не понравилось, и, попросив меня подождать, он направился в ювелирную мастерскую, расположенную по соседству с гостиницей. Я же, ещё вчера углядев среди вывесок на торговых лавках, расположенных вдоль улицы, деревянное изображение лотоса, крашенное белой краской, решила не терять времени зря и направилась туда. Если Фэн Хай вернётся раньше, то хозяйка гостиницы скажет ему, куда я ушла – я попросила её, и она, смерив меня любопытным взглядом, неохотно кивнула.

Деревянная дверь раскрылась легко, потревожив бронзовый колокольчик у входа, на чей звон из-за прилавка выглянула молодая женщина в сиренево-фиолетовом ханьфу. Цвета клана Белого Лотоса – значит, я попала туда, куда нужно.

– Здравствуйте, шицзе[37], – я вежливо поклонилась, и она, улыбнувшись, вышла из-за прилавка.

– Надо же, куда дорога судьбы занесла птенчика из нашего клана, – нараспев произнесла она и, взяв меня за руку, подвела к небольшому диванчику для посетителей, стоявшему у окна. – Расскажи мне, милая младшая сестренка, что привело тебя ко мне? Тебе нужна помощь?

– Нет, – отрицательно помотала головой. – Всё хорошо, спасибо. Просто…

Почему-то мне было сложно сразу спросить у неё о том, что меня интересовало, и я, помявшись, заговорила о другом:

– А вы давно тут живёте?