Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

— Получается несколько ветвей. Рок изначально — животная музыка, форма потока сознания. Сначала рок-н-ролл, затем — психоделия 60-х: ТНЕ DOORS, GRATEFUL DEAD, JEFFERSON AIRPLANE — из них вышел фактически весь панк и постпанк. За психоделией начинается момент осмысления, формализации — KING CRIMSON и др. — рок умирает. Эта линия достигла пика к середине 70-х, и в результате — как протест — появляется американский панк — RAMONES, N. Y. DOLLS и так далее. В основном всё это возглавили люди, которые были задействованы в той же психоделии 60-х — Игги Поп, Патти Смит. И здесь нужно выдвинуть тезис: то, что общество не может уничтожить, оно хочет съесть. Так же всё происходит с панком в Англии. И не только с панком.

— Другими словами, Англия постоянно эстетизирует американские первичные грубо-примитивные рок-импульсы? То же самое в хард-роке: в Америке IRON BUTTERFLY, GRAND FUNK — особенно ранний, в Англии — DEEP PURPLE, LED ZEPPELIN…

— Тут дело даже скорее не в Англии, а в природе людей, которые живут везде. Если исходить из Достоевского, то с роком всё получается так: на каком-то этапе у Гессе появилась статья «Братья Карамазовы и закат Европы». В ней был высказан тезис: Достоевский первый пророк некоего движения, чёткого движения, согласно которому человечество делится на два типа: потенциальные самоубийцы (люди, у которых во главе угла своеволие, которые не боятся смерти — «нелюди») и все остальные. Рок в настоящем виде — массовое движение «нелюдей», в нём человек — человек только внешне, а по сути — сумасшедший. То, что сейчас происходит в мире, своего рода критическая ситуация: энтропия растёт, и назревает апокалиптический момент, после которого либо выживут нелюди, либо наоборот. Потом ещё такой момент: если раньше всё это носило понятие моды (в рок вливались массы людей, которые, по сути, отношения к движению не имели), то сейчас всё это встало на свои места. И оказалось, что «нелюдей» очень мало. И ещё относительно рока: он, в общем-то, умер — сделал всё, что было надо. Сейчас остались только одиночки, которые у нас часто даже не знают друг друга, но они опаснее для социума, чем целое движение. И общество борется с этими одиночками — фестивалем, например, который Комарова устроила. Все фестивали уничтожают то, что было создано человеком в борьбе с самим собой.

— А почему вы тем не менее хотели участвовать в этом фестивале?

— Всё, что остаётся человеку рока, — это проявлять свою сущность, природу. Всё, что может «нечеловек» — это быть «нечеловеком». Нужно понимать, что война проиграна, и быть верным своей природе — тем не менее. А природа толкает играть — причём неважно, воспримут это все или не воспримут… Во всём этом фестивале есть большой элемент попса. И наверное, я больше на таких фестивалях играть не буду — только в залах где-нибудь на сто человек — своих, которые чувствуют всё правильно. Я смотрел в этом фестивале концерт ВВ — великая команда, а по-настоящему понимают её единицы.

— Как бы ты хотел существовать, чтобы это не вызывало у тебя внутреннего протеста?

— Заниматься здесь, в этой реальности творчеством, утверждая свою правду, свою истину, свою систему ценностей. Если цитировать ИНСТРУКЦИЮ ПО ВЫЖИВАНИЮ — свой рок-н-ролльный фронт, в котором каждый на своём месте — Моррисон, Рома Неумоев и прочие.

— В начале нашего разговора ты сказал, что рок-человек постигает жизнь через смерть. Какая здесь складывается система ценностей?

— В моём понимании рок — это движение античеловеческое, антигуманистическое, — некая форма изживания из себя человека как психологически жизнеспособной системы. Человек — это существо, которое наделено логическим сознанием — и в силу этого не может жить ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. Поэтому он погружён в прошлое или в будущее. ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС живут только дети.

— То есть позитив здесь таков: рок и особенно панк утверждает человека, точнее, «нечеловека» — ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

— Да. Если появляется абсолютное знание, человек уже не может жить. Его или трамвай задавит, или ещё чего-нибудь. И если «человеческое» искусство утверждает жизнь — продление рода и т. п., то рок утверждает самоуничтожение — как некий путь к Богу, высшее познание. Отсюда — особая шкала добродетелей: в частности, ненависть к «человеку» в себе.

— Можно ли считать самоубийство абсолютом этой системы ценностей?