Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

Е.: Ну как с чем… Тебе всю историю рассказывать? Это было так: когда мы появились, «текста» не имели ничего политического. Какой-то экстремизм, конечно, был, но сейчас это слушается, как детские дела. Хотя, по сути, это был панк, и, видимо, из-за названия, поведения и тому подобного власти к нам внимание имели. Вокруг нас постоянно существовали какие-то легенды в огромном количестве: то, что мы якобы фашисты и тому подобное… Это из-за того, что у меня было много пластмассы, всякой информации. Место было — то, что называлось «Гроб Рекордс». И это не «мифическая студия», как ты написал в статье[2], это действительно такое место, где стояли магнитофоны, аппаратура, приходил ограниченный круг людей, где мы занимались, записывались… И пошли всевозможные слухи по городу Омску. А у нашего гитариста — Андрея Бабенко — мать работали то ли деятелем партийным, то ли ещё кем-то. В общем, услышала она наши записи, решила, что всё это антисоветчина, фашизм. Пошла и донесла на нас в КГБ.

М.: Мать на сына!

Е.: Да, и вообще на нас: дескать, сын попал в некую компанию, совратили, с пути сбили истинного — повлияйте. Ну сына вызвали, сделали ему прочистку мозгов, после чего он исписал огромные стопки бумаги, например, что у меня якобы множество журналов «Посев» — в общем, мифические вещи. Потом он из группы ушёл, но нам не сказал, что его вызывали, — это уже после стало известно, когда нас всех стали вызывать. Всё лето, с марта по октябрь 85-го года они собирали на нас материал, засылали каких-то стукачей, а в октябре нас стали резко забирать, туда — в ГБ. Началось с того, что нас начали просто бить на улице. То есть подходили люди в спортивной форме, одни и те же, судя по описанию, и по одиночке всех били. Просто подходили и говорили: нам не нравится ваше поведение, как ты выглядишь и… резкий удар в лицо. Причём это в местах скопления людей: на остановках, в центре города, на площадях и т. д.

М.: Мне приходилось слышать про такие вещи — о Харькове, например, но, глядя отсюда — из Эстонии, подобные рассказы я воспринимал как нечто преувеличенно легендарное…

Е.: Нет, нет — били. «Доктор» в Москве били. Многие через такое прошли — это определённая метода. Нас били некоторое время, примерно месяц, причём довели до такого состояния, что из дома стало боязно выходить. Потому что выходишь — человек стоит на остановке, ждёт. Вот так. А потом нас начали просто забирать и запугивать. Ну, как обычно. Нас забирали как по спирали, то есть до главного в конце — меня последним, а до этого забирали всех по кругу.

М.: Таким образом, ты шёл за главного?

Е.: Да. Я до сих пор уверен, что если б тогда — сейчас я расскажу всё — если б тогда я одну акцию не совершил, то могли и действительно посадить. Потому что раскрутка была глобальная. То ли им надо было организацию какую-нибудь раскрыть, не совсем мне понятно… В общем, стали собирать сведения и оказывали давление такого рода: вызывали и требовали: «Вот, если не скажешь то-то, не подпишешь, то мы тебе сделаем то и то…» Если человек на это не шёл: «Хорошо, тогда мы твоей дочке сделаем то-то или родителям». Ну и так далее… В общем, практически все всё подписали, что от них было нужно.

М.: А что хотели?

Е.: То, что огромное количество антисоветской литературы храним, фашистские регалии, готовим террористические акты, взрывы заводов. Когда меня вызнали, уже лежала здоровая пачка дел. Меня при этом сразу же выгнали с завода, где я работал художником. Как оказалось — незаконно, не успели документацию оформить. Я потом в суд подал и процесс выиграл. Но совершенно очевидно — был звонок, и меня выгнали. А мы как раз в это время с Кузей вдвоём альбом записывали, когда нас забрали. Кузю вперёд, меня попозже. Забрали и стали пугать. Раскрутка шла пункт за пунктом. Например, пункт «а»: «Вот такая-то книга, где ты её взял?» А у меня Набокова нашли, «Приглашение на казнь». Дома обыск был — не официальный, а именно такой, как бы «добровольный»: приходят четыре человека и всю комнату обыскивают, без санкции.

Изъяли 4 пластинки «Секс Пистолз», Булгакова «Мастер и Маргарита». Хотели даже Андрея Битова конфисковать, непонятно почему… И вопросы: «Откуда взял?» Всё у них шло в сторону моего брата, что якобы это от моего брата идёт.

Отступление первое