Сила доброты. Как с помощью эмпатии менять мир к лучшему

Разграничения и связи

Разделение чувств, ментализация и забота интересным образом разграничены. К примеру, ментализация эффективна, если не разделять чужие переживания. Чтобы узнать, почему фанат команды соперников взобрался на дорожный указатель, надо понимать разницу между его эмоциональным фоном и своим[331].

Чаще всего мы не понимаем друг друга потому, что ошибочно наделяем окружающих своими знаниями и приоритетами.

Эмпатические процессы активируют отдельные системы мозга и нужны в разное время[332]. В покере и боксе не победишь без ментализации — «Что известно оппоненту?», «Какой он сделает ход?», — а забота здесь ни к чему. У родителей все не так: никогда не знаешь, почему у трехлетки глаза на мокром месте, но это и неважно — надо скорее его утешить. А еще люди различаются эмоциональным фоном. Врач скорой помощи очень беспокоится за пациентов, но не спасет их, если примет на себя их боль. Люди с расстройствами аутистического спектра слабы в ментализации, но разделяют чувства окружающих и заботятся о них. У психопатов все наоборот: они прекрасно знают, что чувствуют другие, но их это не трогает[333].

Несмотря на разграничения, элементы эмпатии тесно переплетены. Разделяя чужие эмоции, мы интересуемся их источником, а размышляя о них, начинаем ощущать заботу. Все три процесса стимулируют проявление доброты, но по-разному[334]. Приматолог Франс де Вааль прекрасно описывает это как эмпатическую «матрешку»[335]. По его мнению, в ядре находится примитивное разделение эмоций. Его облекает более новая и сложная форма эмпатии, стимулирующая разнообразные проявления доброты. Посредством ментализации мы не только подробно воспроизводим картину чувств другого человека, мы еще узнаем их причину и — самое главное — как его поддержать. Отсюда произрастает более глубокая забота — реакция, направленная не столько на устранение собственного дискомфорта, сколько на благополучие другого человека[336]. Это глобальная доброта, которую Питер Сингер описывает в книге «Расширяющийся круг» (The Expanding Circle) как продолжение заботы, но направленной не на одного человека, а на все человечество[337].

Поочередное развитие элементов эмпатии

В книге я рассказываю, как вернуть утраченную эмпатию. Исследователи рассматривают ее элементы по отдельности, чтобы диагностировать проблему и найти максимально эффективное решение. Черствость может быть следствием недомыслия: мы не сочувствуем бездомному просто потому, что не думаем о нем. В таком случае стимулируют ментализацию — например, представляя себе, что думают и чувствуют другие, или с помощью виртуальной реальности. В ходе конфликта мы не перестаем думать о врагах, но их благополучие нас не заботит (или мы желаем им страданий). Контакт и, более того, дружба представителей разных групп может изменить ситуацию. Выгорание — к примеру, среди медиков — нередко является следствием чрезмерного разделения переживаний. Медитативные техники помогают переключиться с разделения на заботу. Во всех этих случаях, чтобы понимать, что делать с эмпатией, надо разобраться, что это такое.

Приложение Б. Оценка доказательств

В научных текстах разных времен утверждалось, что Солнце вращается вокруг Земли, атомы являются мельчайшими частицами во Вселенной, а душа человека заключена в шишковидной железе. Наука переписывала эти «факты» по мере того, как ученые докапывались до истины. Динамизм и сопутствующая ему самокритичность составляют могущество науки. Она не набор фактов, а процесс — прогнозирования, тестирования и переосмысления. Живой организм.

В книге я ссылаюсь на научные доказательства существования сил, которые укрепляют и ослабляют человеческую эмпатию и доброту. Больше всего доказательств происходит из психологии. Но в последние годы многие громкие открытия в этой сфере уже не выглядят столь убедительно[338]. Аналогичные сомнения коснулись выводов политологии, экономики, биологии и медицины. Мы, психологи, сочли это за возможность подкрепить свои методы, освещать процессы исследований и точно сформулировать, что мы знаем и чего не знаем.

В связи с этим я решил, что читателю пригодятся инструменты дальнейшей оценки описанных в книге доказательств. Одни утверждения проверены десятилетиями планомерных исследований. А другие — совершенно новые и впервые опубликованы несколько недель или месяцев назад. Я бы не писал о том, чему не верю, но невозможно знать наверняка, что будет с этими открытиями через много лет.