Сила в доверии. Как создать и не потерять один из самых важных нематериальных активов компании

Однако власть может нарушить нашу способность принимать во внимание интересы других. В своем исследовании Галински разделил пятьдесят семь студентов на группы с «большой» и «малой» властью. Студентов из первой группы попросили написать о личном опыте обладания большой властью. Студенты из группы с малой властью описали личный опыт, когда они оказались под чужой властью[554]. После этого участников отвели в раздельные помещения и выдали им несколько заданий: студентов с большой властью попросили распределить семь лотерейных билетов между собой и другими участниками; студентов с малой властью — угадать, сколько из семи лотерейных билетов им достанется от другого участника. Затем студентам дали следующие задания: 1) как можно быстрее щелкнуть пять раз пальцами руки, которой они чаще пользуются; 2) как можно быстрее рукой, которой они чаще пользуются, написать маркером у себя на лбу прописную букву «Е»[555].

И вот тут случилась удивительная вещь. Участники из группы с большой властью написали букву «Е» на лбу так, будто они сами ее читают, отсюда следовало, что буква написана в обратную сторону с точки зрения или со стороны того, кто на нее глядит и пытается прочесть. А участники из группы с малой властью написали букву так, чтобы смотрящий на них мог легко ее прочитать. Иными словами, они ее написали с учетом точки зрения другого лица, в то время как группа с большой властью с собственной точки зрения, со своей колокольни.

Использованный Галински экспериментальный метод называется прайминг. Это понятие относится к распространенному и хорошо проверенному исследовательскому методу, по которому выдача лицу задания вроде написания о своем опыте приводит к определенной модели самооценки, в этом случае — восприятию себя как человека с большой или малой властью[556]. Таким образом, если вы уже подготовлены к тому, чтобы думать о себе как о наделенном властью, вы смотрите на мир со своей колокольни.

CEO, подобные Трэвису Каланику из Uber (токсичная культура, бесконечные скандалы и сексуальные домогательства) и Тони Хейворду из BP после разлива нефти на Deepwater Horizon («я бы желал, чтобы моя жизнь была прежней»), служат наглядными примерами, что бывает с руководителями в условиях сдобренного властью фокуса на собственной особе, неспособности к сопереживанию и безразличию к навлеченным на других неприятностям.

Сводится это к тому, что, занимая лидерские позиции на любом уровне какой-либо организации или даже в личной жизни, вы должны быть готовы к грядущим внутренним суровым испытаниям. С одной стороны — сосредоточенность на других и на благе группы, то есть действия и убеждения, позволяющие завоевать власть, уважение и преклонение окружающих. А с другой стороны, чему имеются многочисленные свидетельства, — желание сосредоточиться на себе, замена внимания к другим на неспособность к опеке, пониманию или даже любопытству в отношении состояния людей или групп, за исключением тех, что служат вашим интересам.

Легитимность

Руководители получают легитимность — а с ней и право возглавлять, статус и власть, — пройдя соответствующий процесс. Монарх может не быть самым компетентным или высокоморальным, чтобы вести за собой страну, но он (или она) получает этот пост просто потому, что люди признают факт передачи власти по наследству.

Наглядным примером, какую роль в легитимности играет доверие, служат президентские выборы. В зависимости от результатов всегда существует значительное число людей (обычно в другой партии), полагающих, что новый президент некомпетентен или аморален или и то и другое вместе. Однако новый президент вступает в должность, потому что недовольные признают электоральный процесс, если не саму личность. Причем, если достаточное число людей испытывают чувство возмущения, они начинают сомневаться в процессе. Во время выборов 2012 года, когда был переизбран кандидат от демократов Барак Обама, общее доверие к электоральному процессу среди республиканцев составляло 52%. Но на выборах 2016 года, когда был избран республиканский кандидат Дональд Трамп, цифры подскочили до 71%. При этом доверие демократов к электоральному процессу упало с 76% в 2012 году до 66% в 2016-м[557]. Все же нужно признать (хотя и скрепя сердце), что президент, избранный с помощью такого процесса, легитимен в соответствии с правилами демократических выборов в том виде, в каком они были установлены. Аналогичным образом председатель правления NCB и NCB Capital (он занимал обе должности) имел полное право предложить пост руководителя Саре аль-Сухайми, а ее назначение, в свою очередь, настороженный персонал инвестиционного банка расценивал как законное.