Сильмариллион

– За такие слова ты заслуживаешь смерти, и покарал бы я тебя смертью немедленно, если бы не дал клятвы. Сожалею я, что поспешил, безродный смертный, научившийся у Моргота проникать тайно, как его шпионы и рабы![8]

Ответил на это Берен:

– Смертью покарать меня ты можешь, хоть заслуженной, хоть нет, но не приму имён, которыми ты назвал меня. Я не безродный, не шпион, и не раб[9]. Клянусь Кольцом Фелагунда, которое дал он моему отцу Барахиру на поле битвы в северном крае, мой род не заслужил таких имён ни от кого из эльфов, будь то король или нет[10].

Гордо произнёс он последние слова, и все взгляды устремились к кольцу, ибо высоко поднял он его, и засверкали в нём зелёные камни работы нольдор в Валиноре. Кольцо было сделано как две сплетённые змейки, их головы с изумрудными глазами встречались под венчиком золотых цветов: одна змейка поднимала его, другая кусала. Был это знак Финарфина и Дома его. Наклонилась тогда Мелиана к Тинголу и шёпотом просила его умерить гнев.

– Не от твоей руки суждено погибнуть Берену, – сказала она. – Судьба поведёт его далеко, и будет он свободен, но эта судьба сплетена с твоей. Остерегись!

Молча взглянул Тингол на Лютиэнь и подумал: «Неужели несчастный смертный, сын малого вождя, чьё правление – миг, завладеет тобой и останется жив?» А Берену сказал он:

– Вижу кольцо, сын Барахира, ясно мне, что ты горд и думаешь, что могуч. Но подвиги отца, даже если бы он служил мне, ещё не дают тебе права обладать дочерью Тингола и Мелианы. Слушай! Я тоже желаю сокровище, скрытое от меня. Камень, сталь и огонь Моргота хранят диво, за которое я отдал бы все эльфийские чары. Говоришь, что не помешают тебе эти преграды? Иди же! Своей рукой принеси мне Сильмарил из короны Моргота, тогда получишь руку Лютиэнь, если захочет она. Отдам я тебе своё сокровище, и узнаешь ты, как я щедр. В Сильмарилах же – судьба Арды.

Так были сказаны слова, роковые для Дориата, и попал Тингол в сети Проклятия Мандоса. Те же, кто слышал его речь, поняли, что сумел король, не нарушив своей клятвы, послать Берена на смерть. Ибо никакая сила нольдор за всё время Великой осады не помогла им даже издали увидеть сияющие Сильмарилы Феанора, вставленные в Железную Корону. Охранялись они в Ангбанде крепче всех других богатств – были вокруг них балроги и множество острых мечей, и надёжные решётки, и крепкие стены, и чёрное колдовство самого Моргота.

Но рассмеялся Берен.

– Дёшево продают дочерей эльфийские короли! – воскликнул он. – За камни, за поделки. Но раз такова твоя воля, Тингол, я её исполню. Когда мы снова встретимся, будет в руке моей Камень Сильмарил из Железной Короны. Ты не в последний раз видишь Берена, сына Барахира.

Посмотрел он в глаза Мелианы, но она молчала. Тогда Берен простился с Лютиэнь Тинувьель, поклонился Мелиане и Тинголу и, отстранив стражу, один ушёл из Менегрота.

Тут, наконец, Мелиана заговорила и сказала Тинголу:

– Хитроумно рассудил ты, о, Король, но взор мой проникает глубоко, и вижу я, что плохо будет тебе, если Берен не выполнит поручение, и хорошо не будет, если выполнит. Приговор ты вынес дочери и себе. Теперь и Дориат втянут в судьбу более сильных.

Но ответил ей Тингол:

– Не продаю я ни людям, ни эльфам тех, кого люблю и ценю превыше всех сокровищ. Если бы я надеялся или боялся, что Берен живым вернётся в Менегрот, он бы уже не увидел света небес, хотя я и клялся не трогать его.

А Лютиэнь сомкнула уста и с того часа не пела больше в Дориате. Хмурая тишина объяла леса, и удлинились тени в королевстве Тингола.

В «Балладе о Лейтиане» сказано, как Берен незамеченным прошёл через весь Дориат и, наконец, добрался до Сумеречных озёр и Сирионских болот. Покидая землю Тингола, взошёл он на скалы над Сирионским водопадом, где река с оглушительным шумом проливалась под землю, оттуда посмотрел на запад и сквозь дожди и туманы, всё время висевшие над теми скалами, увидел Бережённую равнину Талат Дирнен от Сириона до Нарога, а далеко за ней – поросшее лесом нагорье Таур-эн-Фарот, под которым был Нарготронд. И направил он свои стопы туда, ибо был один, лишён всего и нуждался в помощи и совете.

Эльфы Нарготронда держали на нагорье бессонную стражу, на каждом холме был тайный пост, а в лесах и долинах скрытно ходили караулы метких лучников, смертоносными стрелами встречая нежеланных гостей. Едва Берен вступил на их земли, его заметили. И Берен сразу почувствовал опасность, поэтому почти всё время держал поднятой руку с кольцом Фелагунда, и хотя никого не видел и не слышал, время от времени громко выкрикивал:

– Я Берен, сын Барахира, друг Фелагунда. Проводите меня к королю!