Сильмариллион

По приказу Моргота орки с великим трудом собрали тела всех павших в страшной битве, вместе с доспехами и оружием, и сложили из них целую гору в середине Анфауглита. Издали было её видно. Хауд-эн-Нденгин назвали её эльфы, Курган Убитых, и ещё Хауд-эн-Нирнаэт, Курган Слёз. Потом выросли на том кургане высокие травы, и стоял он зелёный в пустыне, которую иссушил Моргот, и больше ни один орк не посмел ступить на ту траву и ту землю, под которой ржавели и рассыпались в пыль мечи эльдар и эдаин.

Глава 21 О Турине Турамбаре

Риана, дочь Белегунда, была женой Хуора, сына Гальдора. Взял он её всего за два месяца перед тем, как ушёл с братом своим Хурином на битву Нирнаэт Арнэдиад. Совсем не стало вестей от её мужа и повелителя, и Риана бежала в глушь. Но ей помогли Серые эльфы Мифрима, и когда родился у неё сын Туор, взяли его на воспитание. А Риана покинула Хифлум, дошла до кургана Хауд-эн-Нденгин, легла на него и умерла.

Женой Хурина правителя Дор-Ломина была Морвена, дочь Барагунда. Сын их Турин родился в год, когда Берен Эркамион встретил Лютиэнь в лесу Нельдорет. Была у них ещё дочь по имени Лалаит, что значит Смех, и Турин очень любил сестричку, но ей было всего три года, когда злые ветры из Ангбанда принесли в Хифлум чуму, и она умерла.

После Нирнаэт Арнэдиад Морвена осталась жить в Дор-Ломине, ибо Турину едва исполнилось восемь лет, а она снова носила дитя. Злые то были дни. Востокане, загнанные в Хифлум, ненавидели оставшихся там людей Хадора, притесняли их, отнимали земли и добро, забирали детей в рабство. Но необыкновенная красота и величавость Хозяйки Дор-Ломина пугала пришельцев. Не посмели они тронуть её и не тронули её дом. Между ними прошёл слух, что она колдунья и в сговоре с эльфами. А она была бедна и беспомощна, и ей, таясь, приносила пищу женщина Аэрин, дальняя родственница Хурина, которую взял в жёны захватчик Бродда из востокан. Морвена страшно боялась, что у неё отнимут Турина и сделают его рабом. И решила она тайно отправить его в дальние земли и просить короля Тингола дать ему приют, ведь Берен, сын Барахира, был родичем её отца и другом Хурина.

И вот осенью того года, который был назван Годом Плача, Морвена отправила Турина в путь через горы с двумя старыми слугами, наказав им отыскать дорогу в королевство Дориат. Так начала плестись судьба Турина. Всю её расказывает баллада под названием «Нарн и Хин Хурин», Сказ о детях Хурина, – самая длинная из всех, сложеных о том времени. Здесь кратко пересказано из неё то, что сплетено с судбой Сильмарилов и эльфов Среднеземья. Эту балладу ещё называют «Сказом о Горестях». Она горька, ведь в ней идёт речь о самых жестоких злодействах Моргота Бауглира.

В самом начале Года Плача Морвена родила дочь и дала ей имя Ниэнор, что значит Скорбная. А Турин со спутниками, преодолев многие опасности, дошёл, наконец, до границ Дориата. Там их встретил командир пограничной стражи короля Тингола Белег Лучник и привёл в Менегрот. Принял Тингол Турина как родного и сам стал его воспитывать, в память о Хурине Стойком, ибо обратился теперь Тингол сердцем к Друзьям эльфов. В Хифлум отправил он гонцов, приглашая Морвену в Дориат и предлагая их в провожатые, но она отказалась покинуть Дор-Ломин и дом, где была счастлива с Хурином. Когда эльфы уходили, она лишь передала с ними в Менегрот величайшее сокровище рода Хадора, Драконий Шлем Дор-Ломина.

Вырос Турин в Дориате красивым и сильным, лишь печален был не по годам. Девять лет он прожил в чертогах Тингола, и за эти годы тоска его по дому начала стихать, ибо время от времени в Хифлум посылали гонцов, и они приносили добрые вести от Морвены и Ниэнор. Но однажды гонцы не вернулись, и Тингол больше никого не стал посылать на север. Страх за судьбу матери и сестры поселился в сердце Турина, в новой печали пошёл он к королю и просил дать ему доспехи и меч. Надел он Драконий Шлем Дор-Ломина, ушёл на северную окраину Дориата к Белегу Куталиону и стал его товарищем по оружию.

Через три года Турин вернулся в Менегрот. Пришёл он из диких мест, зарос и обносился. А в высоком Совете короля в Дориате был эльф из нэндор, по имени Саэрос, он долго завидовал Турину из-за милостей, которые оказывал приёмному сыну Тингол. Сидя на Совете напротив вернувшегося Турина, оскорбил он его, говоря:

– Если мужи в Хифлуме такие дикие и свирепые, то какие у них там жёны? Они что, бегают по лесу, как козы, одеваясь собственными волосами?

Разгневался Турин, схватил кубок для питья, швырнул в Саэроса и нанёс ему глубокую рану.