Сильное лекарство (ЛП)

Первой реакцией Джона было соврать, «спрятать своё сумасшествие», но он вспомнил своё обещание — что он хотя бы постарается поправиться.

— Лица, — монотонно ответил он. — Лица на плитке.

Драри помычал и что-то записал.

— Кто-то конкретный?

— Нет. Просто лица.

— Они уже исчезли?

— Да.

— Давай пока отложим это в сторону и поговорим о слепоте.

— Хорошо.

Драри нахмурился. Он явно ожидал какой-то реакции, но Джона не знал, что сказать. Он не мог объяснить слепоту или ощущение онемения, так что он мог сказать?

— Ты ходил к врачу?

Джона в раздражении закатил глаза, потому что знал, что Ривербенд получил копию его записей в карте.

— Да. Когда это случилось во второй раз, я позвонил в 911, потому что не мог пройти по дому, не навредив себе. Меня осмотрел врач скорой помощи и после этого невролог. Они ничего не обнаружили. Во время четвёртого такого приступа я позвонил Рохану... и вот, я здесь, — он раскрыл руки в жесте «та-дам».

Доктор Драри ритмично закивал, напоминая Джона собачку на приборной панели.

— У тебя были какие-нибудь другие... физические симптомы, кроме слепоты?

Джона кивнул и сделал глубокий вдох. Ему ни перед кем не нравилось обнажать душу. Почти ни перед кем.

— У меня звенело в ушах, частично заглушая слух — к счастью, это никогда не совпадало со слепотой. А ещё, пострадала моя тактильность... Я ничего не чувствую, даже сейчас. Моя кожа просто онемела. Я чувствую давление вещей на мою кожу, но на самом деле не чувствую того, что должен, если вы меня понимаете.

— Ммхмм, — отвлечённо пробормотал Драри.

Джона положил ногу на ногу и выгнул бровь, глядя на доктора.

— Я вам наскучил, док?

Мужчина действительно подскочил, будто опешил.

— Ох, нет! Конечно нет. Я просто думал о своей теории, относительно этих новых симптом. Извини, если тебе показалось, что я не обращаю внимания.

— Всё в порядке. Большинство дней мне самому с собой скучно.

Мгновение Драри выглядел так, будто может расплакаться, так он был встревожен.

— Честно, мне не скучно. На самом деле, всё наоборот. Я уверен, что ты выражаешь то, что называется функциональным неврологическим расстройством, более известное как конверсионное расстройство. Это проявление соматических физических симптом, в качестве выражения психологического расстройства.

— Значит, вы можете сказать, что я сам виноват в своей болезни.

— Ох, ну, можно и так сказать, это лучшая формулировка. Уверен, это значит, что твоя болезнь ухудшается. С тобой что-нибудь случалось с тех пор, как ты ушёл? Что-нибудь, что могло ухудшить твоё состояние?

— Нет! На самом деле, я наконец решил начать пытаться поправиться.

Драри нахмурился.

— Начать пытаться... Прости, что?

— На самом деле, это просто, — ответил Джона, в откровении наклоняясь вперёд. — Я практически всегда считал себя безнадёжным. У меня случаются эти ужасные приступы, я приезжаю сюда, чтобы всех обезопасить, ухожу, когда всё заканчивается — цикл повторяется. Я практически совсем не могу взаимодействовать с людьми, так что и не пытаюсь. Вы можете знать, что я немного подружился с одним из испытуемых, Кэмероном, — Джона сделал паузу и подождал, пока Драри кивнёт в знак подтверждения. — Для меня это первая дружба со времён смерти матери. И это не было неловко. Это было легко. Когда я обнаружил, что хочу стать лучше, чтобы дружить с ним, я решил, что пора поправляться.

— Д-Джона, послушай, это чудесно, что ты решил более активно подойти к своей болезни, но... ты не можешь просто решить, что хочешь поправиться, и ожидать, что поправишься. Ты должен работать. Работу не просто так называют тяжёлой.

Между глаз Джона появилась растущая боль. Он беспомощно потёр это место.

— Теперь я это знаю. Я просто обманывал себя. Думал, что смогу с этим справиться.

— Я думаю, что это, должно быть, корень твоего конверсионного расстройства — твоя психика говорит тебе, что это не работает.

— Наверное...

— Джона, я всё ещё верю в то, что говорил тебе раньше. Я думаю, единственный способ добиться какого-то прогресса в твоей болезни — это изучить твоё прошлое, то воспоминание, которое ты намерен подавить.

— Я ничего не подавляю, — сказал Джона, его голос надломился от наплыва слов. — Я всё помню. Каждую чёртову деталь каждого проклятого дня. Именно поэтому я никогда об этом не говорю.

Драри вздохнул и снял очки, чтобы вытереть глаза.

— Я тебя слышу, правда. Но ты должен принять решение. Вытащить всё это на поверхность, прекратить сдерживать, или продолжать терять контроль.

— Вы знаете, до того, как я уехал в прошлый раз, я представлял, как расскажу всё Кэмерону. Какая-то часть меня, глубоко внутри, чувствовала, что он может понять. Но затем в мыслях промелькнуло его лицо с выражением отвращения, ужаса и жалости, и я просто не смог это сделать.

— Ты же знаешь, я никогда не говорю тебе чепухи, Джона...

Джона кивнул.

— Я это ценю.

— Кому бы ты ни рассказал, кто бы это ни был, я думаю, лучше с этим не тянуть, Джона. Или вскоре ты останешься здесь жить.