Симбиоз

- Директор Гарет не будет на твоей стороне, - мне почудилось, что вместо Джованни шипит его демон, Мельхом, потому что голос сделался совсем уж не человеческим. – Он знает, насколько важен контроль, когда дело касается симбионтов! Пусть чрезмерный – лучше перестараться, чем упустить!

Громкий хлопок, знаменующий чье-то прибытие, облетел помещение – я вжалась в диван. Вошедший человек закрыл за собой дверь. Судя по шагам, он был один.

- Мне понадобится твоя помощь.

Я с облегчением выдохнула. Вошедшим оказался Нари.

- Разумеется, - отозвалась Мерилин. – Только ты не боишься…

- Что?

- Ссориться с Махоуном. Что бы ни решил Гарет, твоей карьере это повредит.

- Посмотрим. Как ты, Андреа?

Я невразумительно качнула головой. Пальцев вдруг коснулось что-то плоское и гладкое: Нари дал мне лист бумаги и карандаш.

- Нам нужно поговорить. Я должен знать, почему ты напала на Джованни в кафе.

Поудобнее взявшись за письменные принадлежности, я настрочила корявыми буквами:

«Где я? Сколько я здесь».

- В полицейском участке, в моем кабинете. Четыре дня назад тебя задержали. Скажи, зачем…

«Я хотела, чтобы Франциско ушел».

Нари тяжело вздохнул. С шумом скомкал лист, где я нацарапала ответ, и дал мне другой.

- Прелестно… больше никому об этом не говори.

«Можно хотя бы ненадолго снять маску».

- Нет, Андреа.

У меня заслезились глаза. Я то открывала их, бессмысленно таращась в беспросветную мглу очков, - ходить было удобнее именно с открытыми, - то закрывала вновь, если предстояло сидеть на диване и слушать.

«Я не убегу, обещаю».

- Нельзя. Придется потерпеть.

«Где папа».

- С ним все нормально. Джованни рассказал ему, но он держится и ни в чем тебя не винит. К сожалению, сейчас я не могу его к тебе пропустить.

«Простите за неприятности».

Я отдала бумагу Нари и свернулась калачиком на диване, устало раздумывая над тем, что же будет с очками, если очень долго плакать. Вода накопится в них? Или мягкая нижняя часть впитает ее, как губка?

С очередным вздохом Нари потрепал меня по плечу. Затем отошел к Мерилин, и они принялись о чем-то шептаться. Слов было не разобрать, но голоса их так мелодично звучали вместе, что я непроизвольно представила их парой. И на удивление не почувствовала ни капли ревности.

Время продолжало теряться в темноте. Я не позволяла себе жаловаться: знала, что для меня и без того делают больше, чем для кого-либо. Мерилин выделила мне старенький магнитофон с удобными выпирающими кнопками, и я слушала музыку часами напролет. Иногда поднималась с дивана и вслепую делала разминку, но чаще всего мучительно и бесполезно размышляла. От чего бы избавилась, представься мне такая возможность: от очков или намордника с ненавистной пищевой трубкой; как бы поступила, если бы вернулась в прошлое за день до того, как должна была встретиться с Франциско, и о прочих вещах, уже не имеющих значения.

Очередным утром Мерилин взяла меня под руку и повела, однако, вопреки моим ожиданиям, не в туалет, а на лестницу.

- Вот сюда. Ступеньки, осторожно.

Свежий воздух ударил мне в нос – мы очутились на улице. Я занервничала и вопросительно ткнула Мерилин в плечо.

- Едем в здание суда.

Глава 15

Неужели сегодня все решится? Запертая в четырех стенах, я мысленно приближала этот день, хотела, чтобы скорее закончилась томительная неопределенность, но теперь с радостью вернулась бы в кабинет Нари и посидела бы там еще немного. Машина ехала всего минут десять, преодолела несколько крутых поворотов и резко сбавила ход. Меня вытащили из нее две пары рук – теперь меня охраняла не только лишь Мерилин. В фойе оказалось прохладно; слепо пошатываясь, я брела вперед, придерживаемая с обеих сторон. Беззвучный лифт поднял нас на какой-то из верхних этажей. Из него мы двинулись направо, прошли длинный коридор, и я услышала, как открываются тяжелые двери.

В помещении, куда меня привели, стоял перекатистый гул. Здесь было много народу, это чувствовалось даже в воздухе, гораздо более спертом и пыльном, чем внизу или у лифта. Я глубоко задышала через трубку, позволяя Мерилин усадить себя в низкое кресло. С нашим появлением перешептывающиеся голоса смолкли. Кто-то торопливо закопошился: невидимые люди вокруг меня обустраивались на своих местах, - а затем тишину разрезал скрипучий вопрос:

- Андреа Фишер?

Я неуверенно кивнула.

- Меня зовут Гарет Харклифф, - говорящий будто боролся за каждое слово, так натужно звучал его голос. – За тебя будет изъясняться доверенное лицо, однако, если ты будешь категорически не согласна с тем, что услышишь от своего имени, ты имеешь право подать нам знак, и я позабочусь о том, чтобы ты смогла донести свою точку зрения.

Очередной неуверенный кивок с моей стороны.

- Слушаю тебя, Мерилин.

Я слегка удивилась: полагала, что в роли моего доверенного лица выступит Нари. Но, наверное, так было правильней. Именно Мерилин наблюдала за мной в тот день и видела все с начала до конца.