Симбиоз

- Франциско признался мне, что действительно виделся с Габриэлем, и, по его словам, тот случайно проболтался о своих планах. На самом же деле… я считаю, что он сам отправил брата сюда.

- Что? – ошарашенно моргнул Себастьян. – Бен, с чего ты…

- Он ослушался меня и остался в Далласе, все это помнят? Почти три недели его не было с нами, а затем он вдруг вернулся, - Бенедикт пристально посмотрел на меня. – Что-то произошло здесь, и я думаю, Франциско был в курсе, что над его… подругой вскоре состоится суд. Он не мог попросить нас о помощи, потому что знал, что ему откажут. Извини, Андреа. Мы не воюем с людьми, даже если они не правы в конкретном случае.

- И он обратился к брату, - кивнула Николь. – Того хлебом не корми, дай напакостить ФБР.

- Не лучшее решение с его стороны, - снова вскинулся Дакота. – Получается, он сам приговорил этих людей к смерти!

- Потому он и рассказал все нам, - тяжело вздохнул Бенедикт. – Хотел помочь, но не допустить больших потерь. Только мы чуть задержались.

- Мы не должны доверять ему камень, Бен. Слишком часто он пренебрегает правилами ради своих интересов.

- Я с ним поговорю.

- Только этим ты и занимаешься с тех пор, как он стал членом нашей группы. Был бы толк.

- Единственное, что остается загадкой для меня, - будто не слыша упреки Дакоты, продолжил Бенедикт, - так это поведение Габриэля. Себастьян прав, он выступил чересчур открыто. Можно было придумать массу способов, чтобы вывести Андреа, но он избрал самый вызывающий.

- И он снова пытался тебя убить, - вставил Себастьян. – На нас даже не смотрел.

- Неважно, - отмахнулся Бенедикт. – Может, Питер приказал ему, может, они полагают, что без меня вы перестанете защищать людей, а может, я нанес ему когда-то личное оскорбление и позабыл.

- Ты? Оскорбление? – недоверчиво фыркнул Себастьян. – Не смеши меня. И вообще, долго эта девчонка будет нас подслушивать? Не боитесь, что она потом переметнется к Питеру и сдаст ему нас с потрохами?

Я не сразу поняла, что речь пошла обо мне. Лишь когда в мою сторону посмотрели четыре пары глаз, я растерянно подняла голову, оторвавшись от изучения оставленного Аббадоном шрама.

- Она ничего такого не слышала, - заметила Николь. – Если прогнать ее сейчас, она с куда большей вероятностью попадет к Питеру. От безысходности и страха, как многие дети… проклятая Саманта! – вдруг с чувством воскликнула она, прикоснувшись к щеке.

Даже после кровавой бойни и изнурительного полета она осталась при макияже, однако теперь ее безукоризненную внешность портил длинный шрам на лице. Я не удивилась, что меня вновь назвали «ребенком», тем более в компании Бенедикта и Себастьяна, годившихся мне в отцы, это звучало вполне приемлемо; но имя, произнесенное блондинкой, меня несколько смутило, ведь она точно говорила о рыжеволосой женщине, а Габриэль обращался к ней иначе.

- Саманта – приспешница Питера, ты ее видела, - поймав мой озадаченный взгляд, пояснила Николь.

- Мне казалось, Габриэль называл ее по-другому.

- Да, Лилит. Из-за образования симбиоза в раннем возрасте ее психика не выдержала, личность раздвоилась, - печально произнес Бенедикт. – Девочке было около пятнадцати, когда Питер заставил ее коснуться камня. В каком-то смысле ее демон стал ее вторым «я». В период трансформации сознание Саманты полностью отключается, и просыпается Лилит, - он задумчиво прищурился, глядя с крыши вниз, и заговорил гораздо громче. – Я приглашаю тебя отправиться с нами, Андреа. Если ты захочешь, разумеется. Я постараюсь объяснить тебе, как обезопасить свою жизнь и не потерять связь с родными. Помогу с поддельными документами, если ты решишь работать или учиться.

- Поддельными? – выдавила я.

- Тебя ведь зарегистрировали, как симбионта?

- Кажется… кажется, да…

- Тогда увы, под своим именем мелькать тебе больше не следует.

- А если я попытаюсь… объясниться с Джованни?

- Она не продержится без мамки, - язвительно сказал Себастьян. – Видишь же, боится даже представить себе жизнь вне комфортных домашних условий.

Ослепленная гневом, я резко повернулась в его сторону.

- Не смей говорить о моей матери.

Себастьян приподнял брови, удивившись обращению на «ты», которое я прежде себе не позволяла. Бенедикт зыркнул на него с укором.

- Извини его. Кто твои родители, Андреа? Видишь ли, симбиоз…

- Передается по наследству, знаю. Моя мама умерла десять лет назад.

- Вот оно что, - понимающе кивнул Бенедикт. – Участвовала в войне.

- Ее звали Маргарет Фишер, может, вы знали?..

- Нет, - неожиданно резко ответил он, однако тотчас смягчился. – Не припомню. Так ты согласна пойти с нами, Андреа? Мне жаль, но Джованни Махоун вряд ли прислушается к твоим объяснениям. Габриэль пришел освободить тебя, объявил об этом на весь зал, и он просто не сможет… судить объективно.

- Когда Махоун вообще бывал объективным? – тут же вставил Себастьян.

- Думаю, Габриэль хотел, чтобы за тобой началась охота, - продолжил Бенедикт, отмахнувшись от товарища. – Так ему гораздо проще завербовать тебя.

- Я никогда не буду на стороне тех, кто убивает людей без всякой причины.