Симфония Бесконечности. Акт 1. Эра отверженных

Когда она мягко попросила сферу «раскрыть ей свои секреты» она нагрелась и начала вибрировать подобно домашнему коту, а когда она на неё прикрикнула, то она стала холодной подобно коричневому снегу, сбегающему к самому подножию её отцовского дома с Саломейских гор… И ещё это ругательство… Пора было провести небольшой эксперимент, результат которого она уже заранее предвидела: она не знала относительно Гнобельской загадки, но вспомнила настольную игру, в которую часто играли её собраться по воровскому ремеслу, особенно те, что были мужского пола (или приближенного к мужскому). Игра называлась Акреус, и суть её заключалась в том, что одному из игроков нужно было соблазнить и совратить виртуальный женский образ, который определённым образом реагировал на их слова, интонации и эмоциональный посыл. Каждый раз этот образ был запрограммирован случайным образом, то реагируя положительно на нежные и любезные комплименты, то возбуждаясь от грубостей и пошлых шуточек.

Сфера снова оказалась у её губ.

–. Прости меня… – мягко зашептала она, да так, будто говорила с тем, кому принадлежит её сердце, – Я не специально, просто эмоции на пределе. На самом деле я совсем не такая, – она даже поглаживала её поверхность, – Покажи мне свои секреты, прошу тебя…

Обволакивающая теплота пронзила её пальцы, а еле различимый шёпот стал гораздо более отчётливым: при этом язык был уже не примакальным, а, вот сюрприз, валианским – тем самым языком, который она с трудом и ненавистью выучила у отца. Легенда гласила, что валианский был языком ныне уже давно вымерших аборигенов Вавилона, а посему те воры, которые хотели достигнуть успехов на своём бесчестном поприще, просто обязаны были его выучить: в знак уважения перед их родной планетой. Вишну всегда считала это поверье чушью собачьей, – по крайне мере, до этого момента. Сфера не отвечала прямо на её слова, но постоянно повторяла три цифры: двенадцать, восемьдесят пять и шесть, – при условии, что Вишну, конечно, правильно помнила валианские числительные. Она быстро спроецировала цифры в свой сектор Простора и убедилась, что они отпечатались в её подсознании, на что потребовалась десятая доля секунды. Однако уже через это мизерное время она поняла, что сфера куда-то исчезла, оставив в её руках лишь пригоршню золотого порошка, разлетающегося по машине, так как примакал снова открыл окно.

–. Долга ащё кататься будете?? – примакал нервно озирался по сторонам, как видимо, понимая, что большинство зрителей уже осталось позади, что подтверждалось затихающим прибоем оваций и криков. Теперь они въезжали на территорию, где по обеим сторонам дороги восседали местные аборигены, вовсю раскрывшие свои непроглядные глаза и скалясь странной, будто бы даже угрожающей улыбкой. Если раньше праздник определённо предназначался для многочисленных гостей планеты, то сейчас его главными участниками стали щаканаги, по всеобщему мнению избегавшие подобных увеселительных мероприятий: однако вопреки всем слухам, вот они, – стояли прямо здесь и пронзали их своими глубокими взглядами. Тут кому угодно станет не по себе…

–. Да канала… – отчуждённо прошептала Вишну, продолжая прокручивать в голове три узнанные ею цифры: 12, 85, 6. 12, 85, 6. 12, 85, 6… – Там мы выйдем… – она почти шептала; с одной стороны, потому что не хотела будить уснувшую Кару, а с другой стороны, ощущая как по её спине табуном мчатся мурашки из-за такого большого скопления щаканагов: если их так много здесь, то что будет в Библиотеке?…

Прошло ещё минут сорок, пока они, вместе со своим длинным кортежем из разнообразных транспортных средств, вышли на грязную и заболоченную набережную реки Щекалак, где Вишну смогла вздохнуть с облегчением, ибо ряды аборигенов заметно поредели, а дальше и вообще сходили на нет. Где-то на мосту, пропущенном над излучиной водоёма, фестиваль расходился в разные стороны, и уже сейчас Вишну видела, как на противоположном берегу дюжие роботы-механики разбирают на металлолом отслужившие своё парадные платформы. Река сама по себе на самом деле рекой могла называться лишь номинально – де-факто это был сливной канал для местных канализационных стоков и наилучшее место для сброса органических отходов. Покатые и утоптанные берега напоминали Вишну публичную свалку у неё на Вавилоне, а вода была настолько испоганена и заболочена, что приобрела буровато-зелёный оттенок. Тут определённо не искупаешься. Через каждые десять метров из берегов торчали гигантские трубы, откуда в Щекалак подливалась очередная порция отходов и грязи, – разве может быть в этой Вселенной что-то более прекрасное? Прямо сейчас Вишну стала свидетельницей того, как два бравых аквила, издавая странные кричащие звуки, скатывали в воду продолговатый кулёк, скорее всего содержащий в себе труп недавно повстречавшегося им незадачливого незнакомца. Вишну хотела в душе возмутиться такому очевидному беспределу, но сразу вспомнила, что на самом-то деле она сама недалеко ушла от этих аквилов…