Синдром Дао

– Что-то сегодня не настраивается, – огорченно констатировал он, – видать, китайцы опять эфир захватили. А я как раз собирался послушать последние известия из морга, пока эта выдра сестра не вернулась. Она терпеть не может, когда я включаю радио, кричит, что только попусту растрачиваю энергию. Как будто бы она за нее платит.

Я слушал этот бред и не мог осознать, как такое может произносить человек, еще месяц назад бывший вполне адекватным. Сердце отказывалось верить, что это мой отец – разве же способен родитель не узнать собственного сына?! Однако разум грустно подсказывал, что, оказывается, в жизни и такое случается: в оболочке, которая совсем недавно была моим отцом, поселился странный незнакомец. И необходимость рано или поздно забирать этого чужого человека домой меня пугала. Перспектива делить жилье с полным безумцем, пусть даже вполне дружелюбным и энергичным, казалась еще более ужасной, чем снова жить бок о бок с деспотичным и вечно недовольным, но все-таки родным и предсказуемым монстром-отцом.

В голове мелькнула мысль: а может, оставить старика еще на месяцок в «санатории»? Сразу видно, уход здесь хороший, над пациентами не издеваются, вон ведь отец какой бодрячок: домой не просится, стало быть, ему нравится здешняя обстановка – хотя, возможно, он просто не помнит, что у него есть дом. С деньгами проблем быть не должно: во-первых, у меня еще оставалось кое-что от поездки, а во-вторых, скоро батюшке на карту переведут пенсию – хватит и на лечение, и мне на житье, пока опять не наберу учеников. Вдохновленный своими рассуждениями, я отправился прямиком к директору санатория, чтобы решить этот животрепещущий вопрос.

Директор – полноватый седеющий мужичок с печальными глазами – что-то писал, сидя за столом в своем безукоризненно отремонтированном кабинете. Он любезно предложил мне кофе и усадил в обволакивающее кресло. Дожидаясь, пока он окончит делать записи в толстом журнале, я потягивал растворимый капучино и любовался свисающей с потолка клеткой – внутри нее миловались на шесте две желтые канарейки. Здесь было уютно и тепло – хотелось верить, что в этом особом заведении повсюду царит такая же идиллия.

Отложив в сторону журнал, директор переключил внимание на меня. Он поблагодарил за визит и уверил, что готов ответить на любые вопросы. Я осторожно спросил о состоянии отца.

– Ваш папенька очень позитивный и покладистый человек, – улыбнулся глава санатория и опустил свои печальные глаза. – С ним нет никаких проблем: режим соблюдает, есть не отказывается, с удовольствием гуляет и участвует в играх. На персонал, в отличие от некоторых, не рычит… Что еще? Для его возраста пребывает в прекрасной физической форме. Золото, а не пациент!

Директор развел руками, словно не зная, что можно добавить.

– А как у него с головой, доктор? – мягко подсказал я тему для дальнейшей беседы.

– С головой? – немного удивленно, словно недопоняв вопрос, посмотрел на меня руководитель психиатрической лечебницы. – Да тоже все в норме. Ничего такого особенного за ним не замечали. Ну разве что мелочи…

– Какие именно мелочи? – с прежней мягкостью уточнил я. – Вроде той, что он не узнает меня, собственного сына? Действительно, сущие пустяки – я нисколько не волнуюсь по этому поводу.

Директор как-то нервно передернул плечами и окинул грустным взором клетку с птичками.

– Не узнает, да? – огорченно произнес он. – Ай-ай, вот незадача. Но вам действительно не стоит переживать: иногда память может уходить, а потом возвращаться… Вы знаете, у вашего папеньки есть одна идея-фикс. Каждое утро он требует у медсестер отчет об утопленниках. О тех, кто утонул накануне вечером, с шести до восьми часов. Однажды кто-то из персонала в шутку спросил, интересуют ли его имена утонувших во время телешоу «Большая стирка». Ваш отец покачал головой и на полном серьезе ответил, что программа начинается в 21:00, а посему эти несчастные его не волнуют.

– Н-да, удивительный пунктик, – протянул я из глубины уютного кресла, в задумчивости потирая подбородок. – Это у него единственное – м-м-м – отклонение от нормы?

– Да, во всем остальном ваш папенька – образец здравомыслия, – откликнулся директор, рассеянно переводя взгляд в окно. – Ну разве что еще одна деталь: иногда он уверяет, что видит некий рот – на ветке дерева, под столом, в луже воды, где угодно – и этот рот выдвигает против него обвинение. Этакий рот-обличитель, рот-прокурор – забавно, да?

Глава санатория хохотнул, но тут же осекся и виновато на меня посмотрел.

– Ну да, с этого злополучного рта все и началось, – понимающе кивнул я, сделав вид, что не заметил профессиональную бестактность собеседника. – Так вы говорите, по большому счету мой отец не доставляет вам хлопот?

– Да-да, уверяю вас, он идеальный пациент, – поспешно сказал директор, словно пытаясь загладить свой промах.

– В таком случае, вы не будете возражать, если я оставлю его здесь еще на месяц? – с улыбкой поинтересовался я, отрываясь от удобного сидения.