Синеусая траурница

Путешественники прилетели в Чэнду, а оттуда благополучно добрались до Кандина, небольшого уездного города в Тибетском автономном районе. Кандин по праву считается воротами в Тибет и связывает между собой две культуры. Здесь, в окрестных долинах, расположено немало монастырей и храмов от разных школ и учений. Друзья направились в Наму, известный как «Облачный лес двойного храма». Этот храм стоит у подножия горной цепи, где начинается узкая тропа на юго-восток, в сторону Гонгга, высочайшей вершины Дасюэшаня. Артуру и Николаю предстояло пройти свыше ста километров по горным местам и выйти к обители, где живёт загадочный «стражник времени». Автомобильного сообщения не было, поэтому пришлось прибегнуть к помощи местных жителей. Однако друзья не знали тибетский язык, а в монастыре не понимали английского. Кое-как, используя жесты и короткие китайские фразы, учёным удалось объяснить монахам свою цель. В итоге путники уговорили настоятеля, чтобы он одолжил лошадей и дал проводника, знающего горные тропы.

Друзья направились в горы. Древнее святилище спряталось в ложбине двух вершин, названий которых никто не знал. «Верхние люди», как шутливо называли их в Наму, мало общались с долиной, лишь изредка спускаясь вниз за самым необходимым, а к ним никто не поднимался по доброй воле, опасаясь колдовства. Да и узкие, изломанные горные пути, пересекаемые расселинами, обвалами и ледниками, не очень подходили для путешествий. В распоряжении друзей был проводник — угрюмый и неразговорчивый, а также крепкие, низкорослые лошадки. Эту породу на протяжении нескольких тысяч лет использовали в поездках по заснеженным, обледенелым горным тропам. Лошадки отдалённо напоминали хейонзянских мелких лошадей из горной части Китая. Их вывели от древних пони ростом в три «чи» — китайская мера длины около тридцати трёх сантиметров. Питомцы здешних жителей были значительно коренастей китайских родичей, но такие же мохнатые и выносливые. Неприхотливые в еде, практически никогда не болеющие, смирные животные стали для тибетцев верными, надёжными спутниками. Неудивительно, что монахи ревниво оберегали секрет породы. До сих пор никому из посторонних не удалось поглядеть на жеребят. Их тщательно прятали. Для поездок обычно использовали меринов, что было связано с соображениями безопасности. Если бы кто-то захватил странников и отнял лошадей, он всё равно не смог бы получить долгожданное потомство. Конечно, по истечении веков, служители монастырей не так опасались грабителей, но продолжали разводить своих помощников в тайне.

Проводник мало общался со спутниками, сосредоточившись на дороге. Он постоянно изучал тропу, часто спешивался, уходил вперёд, снова появлялся и возглавлял движение. Он кормил лошадей и ухаживал за ними, помогал разбить лагерь, пополнял в горах скудные запасы топлива. В общем, честно и мужественно делал свою работу, следя за всеми участниками экспедиции и оберегая их в пути. Двигались медленно, часто устраивали привалы, давая возможность отдохнуть лошадям. Здесь учёные полностью полагались на опыт проводника и не возражали. Нередко бывало, что путники снимали груз, несли его на себе, а затем возвращались за лошадьми и осторожно вели их по узким, опасным участкам. И люди, и животные порядком устали в этом походе, но упрямо поднимались в горы.

На пятый день лошадь Земноводного внезапно оступилась на склоне, закинулась и рухнула. Земноводный едва успел прыгнуть и откатиться в сторону. Несчастный конь хрипло стонал, пытался встать, но только скользил по камням передними ногами и снова валился набок. Подбежавший проводник поднял Николая и что-то закричал.

— Я в порядке, — кивнул Николай, пряча ободранные ладони, — не беспокойтесь.

Монах только отмахнулся и присел возле лошади. Он осмотрел её, ощупал ноги, а затем удручённо покачал головой. Некоторое время мужчина сидел и гладил животное, что-то нашёптывая ему, а затем извлёк из складок одежды небольшой нож, чиркнул по мохнатой шее и сразу обеими руками придавил голову лошади. Брызнула кровь, щедро залив камни перед мордой, а лошадь всхрапнула, лягнула всеми ногами и затихла… Проводник тщательно вытер нож о гриву и с невозмутимым видом принялся расстёгивать ремни, снимая с мёртвой лошади седло и большие мешки с грузом. Николай стоял, поражённый зрелищем. За последние дни надёжная и верная лошадка стала для него настоящим другом. И разве можно, вот так просто, убить товарища, который разделял с тобой трудный путь, преодолевая горные кручи, покорно неся тяжёлый груз?

— Так надо, Коля, лошадка не сможет ходить, остальные ноги не выдержат, — ободряюще похлопал его по плечу Артур. — Тут нужен покой, а лежать не получится. Сердце не справится. Крупным животным надо двигаться для нормального кровообращения. Жалко, конечно, но так гуманнее, понимаешь?

— Конечно, понимаю, — удручённо махнул рукой Николай, отворачиваясь от лошади. — Но я привык к ней!