Синева

Баки стояли на самых задворках лагеря. И наполняли их каждый день. На моей памяти они всегда были заполнены не меньше чем на три четверти.

А сейчас воды в них не было и наполовину.

Мы потратили воду, а вода больше не подавалась.

Я потянул Лу за собой.

– Подожди! – запротестовала она.

– Хорошо, – сказал я, но продолжал тянуть.

Надо уходить отсюда, идти дальше, убираться прочь.

Вот только куда нам идти, я не знал – на юге война, а на севере граница закрыта.

На запад, это единственное возможное направление, однако там нас ждет море, ничего, кроме моря.

Можно бы попытаться. Попроситься на какой-нибудь корабль. Вот только до моря много миль. А у нас нет воды. Без воды отправляться в путь нельзя. И самое главное – Анна с Огюстом… Они же сюда придут. Мы договорились. Рано или поздно они объявятся.

Надо лишь подождать.

Ждать. По-прежнему ждать.

Я вывел Лу из лагеря. Решил пойти к яхте, единственному месту, где нас ждет свобода от всего.

Я и не заметил, что за нами идет Маргерита. Заболтался. Чесал языком почем зря, чтобы о своих страхах не рассказывать.

Мы вышли на шоссе и прошли уже порядочно, когда Маргерита нас догнала. Она запыхалась, словно ей пришлось бежать за нами.

– Привет. – Она улыбнулась. Неужели смущенно?

Сердце у меня пару раз подпрыгнуло, а губы сами сложились в придурочную, словно у подростка, улыбку.

– Привет!

Чего это я ей так улыбаюсь, совсем сдурел?

– Привет, – сказала Лу, переводя взгляд с меня на Маргериту.

– Я вас все звала, – сказала та.

– А-а, – протянул я.

– Те, кто ищет людей, ушли, – сказала Лу.

– Это она про Красный Крест, – пояснил я.

– Они людей ищут, – повторила Лу.

– Да они просто куда-то в другое помещение переехали, – сказал я Лу, – или в отпуск ушли.

– Наверняка так оно и есть, – согласилась Маргерита, но без уверенности.

Мы остановились, и теперь она стояла перед нами. Лу не сводила с Маргериты глаз. Интересно, о чем малышка думает? Неужто догадывается о чем-то?

– Вы гуляете? – спросила Маргерита.

Тс-с, хотел я предупредить Лу, не рассказывай ничего. Но не успел.

– Мы к лодке идем, – выложила она, – пойдем с нами?

Лу привычно взобралась по лестнице и перелезла через борт.

Маргериту я пропустил после Лу. Думал, что она не захочет, скажет, что высоко, спросит, прочная ли лестница.

Но она ничего не сказала.

На ней был лишь короткий топ, и когда она поднималась, на спине и шее у нее выступили мышцы.

Я лез вверх и слышал, как они негромко смеются над чем-то.

– Мы тебя ждали, – сказала Лу, когда я поравнялся с ними, – мы с Маргеритой тебя ждем.

Она отодвинула дверцу и юркнула в салон.

– После вас, – сказал я Маргерите и тут же пожалел.

Но она улыбнулась. Второй раз за сегодняшний день.

– Спасибо.

Как же здесь тесно. Прежде, забираясь сюда вдвоем с Лу, я этого не замечал. Но двоим взрослым здесь оказалось тесновато.

Куда бы я ни повернулся – повсюду натыкался на Маргериту. Я старался не дотрагиваться до нее, но то и дело задевал ее голую руку, а когда она протискивалась мимо меня, вдыхал запах ее волос.

Касаться ее мне не хотелось. Ни за что. Но ни о чем другом думать не получалось. Только о том, как бы дотронуться до нее. Я даже представил себе, что Лу рядом нет.

Анна. Анна. Господи. Да что я за муж, что за семьянин, что я вообще творю?

Наконец я уселся за картплоттер. Тут рядом со мной не сядешь – места нет.

Лу показала Маргерите туалет.

– Папа говорит, что он наверняка действующий, – сказала Лу, – он проверил насос.

– Отлично, – похвалила Маргерита.

– Но пользоваться им все равно нельзя, – сказала Лу, – потому что тогда все окажется прямо в саду.

– Фу! – ответила Маргерита.

– Ага, фу! – рассмеялась Лу.

В таком духе они и болтали.

Смеялись. Радовались.

Слишком уж веселились.

Я повернулся к картплоттеру. На стене передо мной виднелись закрытые старыми пакетами приборы.

Один за другим я снял пакеты. Приборы на стене заставили меня вспомнить диспетчерский пост у меня на работе. Я быстро пробежался глазами по названиям. Эхолот, VHS, GPS.

А потом я обнаружил, что столешница приподнимается. Я поднял ее. Морские карты. Большие прозрачные папки с картами.

Я вытащил их и разложил перед собой.

Море – белое, возле берегов голубое, а в самых глубоких местах серое. Светло-коричневая, почти золотистая суша. Неплохо придумано. Сухая суша. Там, где море, – цифры, повсюду цифры, и я не сразу понял, что они означают мели и впадины.

Возле берега числа гуще всего, во многих местах глубина всего два метра, зато в открытом море, на белом фоне, цифры располагались далеко друг от друга. И глубина была больше. Двести пятьдесят метров, триста, четыреста.

Сколько в море воды? Сколько литров? Если глубина моря – триста метров, а площадь – тысяча квадратных километров? Сколько в нем воды?

От таких вычислений у меня голова закружилась. Бесконечно много воды. Совершенно непригодной для питья.

Мертвая вода – так называл ее Тома, мой начальник, – ни для чего непригодная. Растения ею не польешь. И сам не помоешься. Соль мертва.

Тома гордился своей работой. И его гордость передавалась и нам.