Синяя Борода (фривольная трактовка старой сказки) (СИ)

- Месье Дошан, эта новость в некотором роде мне на руку. Даю вам неделю - долги вдовы должны быть подсчитаны, список кредиторов составлен. Я готов купить этот долг за... за две-трети номинала. Лучшего предложения кредиторы не получат и они об этом знают. Вы меня поняли?

- Разумеется, месье Ля Гош, разумеется! - нотариус расплылся в улыбке, в голове подсчитывая свой процент от сделки, - я все подготовлю!

- Значит договорились! - Камень, больше не произнес ни слова и покинул контору нотариуса.

***

Через неделю в дом вдовы прибыл гость, которого она не только не ждала, но с удовольствием не подпустила бы к своему дому и на расстояние лиги. Однако, новость с которой он приехал была такова, что выхода у нее просто не оставалось. И вот теперь в гостиной ее дома, в кресле ее мужа, держа в руке бокал из ее фамильного хрусталя, из-под густых бровей на нее смотрел Франсуа Ля Гош - Синяя Борода собственной персоной.

- Я поняла... - голос вдовы дрожал, - вы наш единственный кредитор.

- Именно так, мадам. - Камень пригубил из бокала - Но я к Вам явился не для того что бы трясти долговыми бумагами, напротив. Я явился к вам что бы сделать деловое предложение.

- Деловое? Мне? Месье, я не понимаю! - вдова слегка приподняла брови в недоумении.

- Все просто! - Камень поставил бокал на камин и встал - Мадам, я прошу у Вас руки Вашей дочери!

Вдова потеряла дар речи... встала... села... открыла и закрыла рот.

Камень наблюдал за этими ее движениями с легкой улыбкой:

- Позвольте я объяснюсь. Ваш род славный и древний. Вас уважают в городе, в то время как моя репутация весьма сомнительна. Тем не менее я намерен влиться в число почтенных граждан и пусть не я, но мои потомки будут носить дворянский титул. Наш брак с Вашей дочерью одинаково выгоден и Вам и мне. Вы будете спасены от разорения и судьбы нищенок или чего по-хуже.

Я дам на размышление две недели после чего...

- Нет! - с лестницы со второго этажа раздался звонкий девичий голос.

Камень обернулся, увидев ту самую девушку, которой не дал упасть на пороге церкви. Она стояла в домашнем платье, волосы были распущены, на щеках горел румянец.

- Не стоит утруждать себя ожиданием, сударь! - ее зеленые глаза сверкали слезами, но голос звучал твердо, - обещайте, что моя мать и младшая сестра будут жить в этом доме, что никто не выставит их на улицу, что их судьба будет обеспечена.

- Это ваше условие, мадемуазель? - голос Камня приобрел гранитную твердость - Если Вы слышали наш разговор, то понимаете свое положение и то, что ставить условия мне ни вы ни ваша матушка не можете.

- Равно, как и то, что брак со мной Вам нужен и выгоден, сударь. Иначе Вы не стали бы тратить деньги на выкуп нашего долга. - девушка не собиралась так просто сдаваться.

Камню она нравилась, была в ней неуемная энергия, которой не хватало всем прочим женщинам, виденным им в городе:

- Пусть будет так! я даю вам обещание - ни ваша сестра ни ваша мать не будут нуждаться и этот дом останется в их владении! - он перекрестился, сделал шаг в ее сторону и протянул руку, предлагая спуститься вниз: - И как же зовут мою невесту?

Девушка вдруг утратила весь свой запал, побледнела и протянув ему руку произнесла:

- Элен...

За его спиной почтенная вдова разом осушила бокал из фамильного хрустального сервиза...

***

Старый аббат уже сорок лет служил верой и правдой в маленьком приходе пригорода Парижа, неспешно ведя церковные службы, крестя младенцев, отпуская грехи, провожая умерший в последний путь, освещая таинство брака и свято храня тайну исповеди своих прихожан.

Когда в его небольшой дом позади собора постучался Франсуа Ля Гош, старик подумал что речь пойдет о какой ни будь безделице, но выслушав его всерьез обеспокоился.

- Послушайте меня, Франсуа, - старик слегка заваливался на спинку кресла в котором сидел, старость брала свое и держаться ровно ему давалось с большим трудом, - Когда вы приехали сюда пять лет назад я пообещал по-возможности оградить вас и ваших спутниц от всякого рода расспросов. Вы были щедры по отношению к нашему приходу и все это время вели себя как подобает истинному христианину. Однако, иной раз на исповеди я слышал от прихожан всякого рода высказывания в ваш адрес, о подозрении, которое живет в их душах и умах в отношении вас.

Камень слушал его спокойно, слегка наклонив голову и наблюдая пляску огня в камине.

- Так вот, - продолжал священник, - сын мой, вы пришли ко мне с просьбой освятить ваш брак с известной нам особой и я свершу таинство, но из благодарности к вам я обязан спросить - старик подался перед и пристально посмотрел в глаза Камня, - Вы знаете, КАКИЕ слухи ходят об этой девушке?

Камень оторвал взгляд от пляски огненных лепестков и с любопытством спросил:

- Вы хотите меня предостеречь? серьезно?