Синий билет

– Могу задать тебе тот же вопрос, – парировала она. – Кто тебя преследует? У тебя даже нормальной карты нет.

– Теперь есть, – возразила я.

Она улыбнулась:

– Ну молодец, молодец. Ты заслужила золотую звезду.

Не сговариваясь, мы отправились в душевую. Бросили монетки в турникет, вошли, разделись и встали под горячий душ. Наши тела разделяла тонкая ламинированная перегородка. Но от ее близости у меня закружилась голова. Мы не разговаривали. Под перегородкой ко мне от нее залетали водяные брызги, и я нагнулась, чтобы их ловить. У меня даже возникло безумное желание попить эту воду. А потом я подумала: «Ну, узнаю это ощущение. Как странно чувствовать нечто, непохожее на страх и отчаяние, и знать, что другие ощущения все еще возможны».

Я прислонилась к перегородке и представила себе, что и ее тело сделало то же самое. Рука прижалась к руке, бедро к бедру.

Стоя под душем, я довольно энергично почистила зубы, сплюнула на пол и заметила кровь в белой пене, а еще во рту возникло странное ощущение: там был то ли камешек, то ли грязь, то или обломок кости. Я в панике сунула руку в рот и провела пальцами внутри.

– Зуб! – крикнула я Марисоль. – У меня что-то с зубом!

Мы оделись и встретились перед душевыми кабинками. Марисоль, как была, босая, с мокрыми волосами, заглянула мне в рот.

– Его придется вытащить. Хочешь, я это сейчас сделаю? Я смогу его вырвать. Будет больно, но не слишком. Люблю выдирать зубы.

– Нет, – сказала я и, выдернув из диспенсера бумажную салфетку, приложила ко рту, чтобы остановить кровь.

– Это нормально, – сказала она. – Новая норма. Новорожденный забирает у матери зуб. Тебя разве никто не предупреждал?

– Никто меня ни о чем не предупреждал, – сказала я, чувствуя, как салфетка постепенно пропитывается моей кровью. – Ни одна сволочь мне ничего не сказала! – Я вдруг разозлилась.

– Смотри! – Она широко разинула рот, обнажив десны, розовые, без зубов в глубине.

Мы вышли из душевой и вошли в зал ожидания, где стояли игровые автоматы, мигая разноцветными огнями. Я подошла к одному из них, наклонилась над зеркальной поверхностью и языком нащупала шатающийся зуб.

– Я опоздаю на свой автобус, – сказала я, когда Марисоль бросила в прорезь несколько монеток и дернула за рычаг. – А может быть, он уже ушел.

– Останься со мной, – попросила она. На ее лице играли отблески желтых и красных огоньков игрового автомата, глаза зорко следили за выскакивающими в окошках картинками.

– У тебя кто-то есть? – спросила я как бы невзначай.

– О, она ушла очень скоро после нашего знакомства, – ответила Марисоль. – У нас были разные представления о жизни. Может быть, и у нас с тобой так. Но в любом случае две головы лучше, чем одна.

– Похоже на то, – согласилась я, обдумав ее слова.

– Тебе стоило бы подольше сомневаться, – усмехнулась она. – Я же могу тебя убить.

– А я могу за себя постоять.

Она вдруг сильно прижала меня лицом к стене, заломив мне за спину руку. Меня охватил не страх, а восторг, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Ну, докажи!

Нас никто не видел. Ее тело прижималось к моей спине.

Ее рот приблизился к моей шее, на коже ощущалось ее горячее дыхание. Я не видела, есть ли у нее в руке нож. Я инстинктивно лягнула ее, высвободила руку, выхватила из кармана нож и развернулась лицом к ней.

Она раскраснелась, потерла коленку там, где я ее ударила ногой, и не спускала глаз с подрагивающего лезвия. До нас донеслись голоса людей, которые выходили из продуктовой лавки в нескольких метрах от нас. Тихо позванивали игровые автоматы.

– Ладно, – сказала она. – Будем считать, ты меня убедила.

Я тяжело дышала, мне стало жарко. Ближайший к нам игровой автомат звонко выплюнул горсть монет. Марисоль сгребла их ладонью и с явной радостью ссыпала себе в карман.

– Ну, пошли. – Она решительно зашагала к парковке и даже не обернулась посмотреть, иду ли я за ней.

14

Марисоль была лучше меня обучена науке выживания. Свою первую палатку она поставила в чистом поле на самом виду почти сразу же после того, как отправилась в путь, потом купила другую, цвета хаки, которая сливалась с листвой деревьев в лесу. Свою первую машину она утопила в озере и выплыла подальше в надежде, что за ней наблюдали и сочли, что она утонула. Вторую машину она выменяла, но как и у кого, не стала вдаваться в подробности.

– Тебе надо помнить, как ты выкручивалась раньше, – поучала она меня, когда мы ехали в ее машине. – Нам удалось обмануть систему. Но наши тела привели нас сюда. Мы сумеем выжить, ты же сама понимаешь, что мы выживем, ведь мы – живое свидетельство.