Сёстры меча и песни

– Ты хочешь начать сейчас?

Деймон выглядел так, словно вот-вот рассмеется.

– Нет. Нужно составить проект договора нашего соглашении. Мы должны действовать быстро, пока тетя не успела вмешаться.

Эвадна вздохнула, но взяла перо. Она, обмакнув перо в чернила, принялась ждать, пока Деймон не скажет ей, что писать.

Погруженный в свои мысли, он барабанил пальцами по столу. Эва вспомнила их разговор с Селеной несколько ночей назад, осознав, что он был столь же неопытен, как и она. У него никогда раньше не имелось писца.

– В этот день, – начал Деймон, – в пятый день Огненной Луны, я составляю контракт между Деймоном из Митры, магом, и Эвадной из Изауры, писцом…

Эвадна записывала, медленно вычерчивая произносимые им слова чернилами.

– Как долго продлится срок этого соглашения? – спросил ее Деймон, прервавшись.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Пять лет.

Он кивнул и продолжил надиктовывать текст договора. Все звучало прекрасно, пока они не достигли пункта о проникновении в разум.

Деймон будет обладать властью и полномочиями проникать в разум Эвадны только в двух случаях: когда она сама пожелает этого, либо когда у Деймона появятся доказательства того, что Эвадна предала его, раскрыв или продав заклинания другому.

Эвадна знала, что маги наделены способностью заглядывать в чужой разум и память, но на применения подобных сил были наложены строгие ограничения. Никто никогда не овладевал ее разумом, и ей не хотелось испытывать это на себе.

Она прервалась на середине фразы. Деймон это заметил.

– Что-то не так, Эвадна?

– Проникновение в разум… Мне не нравится мысль об этом.

– Это обязательный пункт в каждом договоре между магами и писцами, – мягко объяснил Деймон. – Я не сделаю этого, если только ты не предашь меня.

Эвадна молча воззрилась на текст. Она бы не подписалась под чем-то подобным.

Деймон пододвинул к ней еще один папирус.

– Тогда давай начнем все сначала.

Эвадна с удивлением наблюдала, как юноша кидает наполовину законченный договор в жаровню. Когда тот загорелся, Деймон заново начал диктовать, а Эвадна – записывать. Его слова были идентичны тем, что он произносил ранее, пока они не дошли до пункта про проникновение в разум.

Он пропустил его, отказался от своего права заглядывать в ее мысли.

Когда они добрались до конца договора, Эвадна готова была подписать его. Она нацарапала внизу свое имя и передала перо с папирусом Деймону. Затем он его подписал своей правой рукой, – рукой, которой не мог колдовать. Почерк был неровным, но его имя застыло на бумаге рядом с ее.

– Что теперь? – поинтересовалась Эвадна.

– Мы отправимся в Дестри, чтобы контракт был заверен печатью и обнародован.

Деймон подхватил в руку папирус, чернила на котором все еще блестели.

– Встретимся на рассвете во внутреннем дворе. Спокойной ночи, Эвадна.

Он покинул обеденную залу, а Эвадна осталась сидеть за столом, уставившись на горящее в жаровне пламя, ошеломленная всем, что только что произошло. А затем она выпила вино из своей чаши и уже собиралась было встать и потащиться в постель, когда ей в голову закралась одна мысль.

Она вернулась обратно и потянулась за папирусом, который Деймон забыл на столе. Миф о Всевидящей Короне Аканты. Пропавшей реликвии. Эвадна откинулась на подушку. Нащупала Крылатое Ожерелье Киркоса, провела пальцем по твердой форме спрятанной под туникой реликвии и начала перечитывать написанный миф.

Когда Деймон увидел, какой миф она выбрала, его поведение переменилось. Он стал относиться к ней с подозрением, как будто она что-то знала. Может, где найти Всевидящую Корону? Но почему он решил, что Эвадне известно об этом? Потому что корона была сделана из сплетенных оливковых ветвей, а она была родом из рощи?

«Каждый из них хранит свой собственный секрет», – подумала Эвадна и снова коснулась своего секрета, что висел на шее в ожидании, когда она призовет его магию, чтобы взлететь.

Хальцион хранила тайну. Как и Стратон.

Что скрывали на суде? Чем занимались Хальцион и Ксандер, тренируясь наедине все это время? Деймон, как постепенно начинала догадываться Эвадна, знал правду.

Она подумала о своем дяде Озиасе, Лисандре, об отце Амары. Все они связаны одним и тем же желанием – найти и завладеть реликвией.

Эвадна бросила свой миф в огонь жаровни и наблюдала, как папирус вспыхивает, сворачивается и превращается в пепел. Так же быстро, как дыхание срывается с губ. Так же безвозвратно, как потерянная жизнь.

И тут она поняла, какой секрет скрывали ее сестра, Ксандер и Стратон.

15. Хальцион