Сёстры меча и песни

Хальцион вновь промолчала.

– Ты разочаровываешь меня, 8651, – сказал Макарий. – Берилл, приготовься записывать.

Берилл, ухмыляясь, обмакнула перо в чернильницу.

Макарий подошел к Хальцион. Его уверенность граничила с жестокостью, и ее сердце бешено забилось, во рту пересохло. Когда маг навис над ней, девушка вздрогнула.

Хальцион знала, что последует дальше, и все же не могла заставить себя нарушить клятву, данную Стратону. Королеве.

– Ты нарушаешь закон, Болиголов, – сказала она. – Я не позволяла тебе проникать в мое сознание.

– Произнеси это имя еще раз, и я отрежу тебе язык, – пригрозил Макарий. Он махнул рукой в сторону чиновника. – Что гласит закон, Сайрус? Тот, что подписала королева, которой 8651 так доблестно служит?

– Проникать в сознание осужденных можно без их согласия, – ответил Сайрус, зевнув. – Особенно когда осужденный укрывает важную для безопасности королевства информацию.

– Ты слышала, 8651? – сказал маг, обращая глаза к Хальцион. – Ты убийца, и у тебя нет никаких прав. И если мне захочется вдруг углубиться в каждое из твоих воспоминаний, я могу и сделаю это.

Хальцион вцепилась в подлокотники кресла, ощутив натяжение цепи.

– Тебе это с рук не сойдет.

– Кто меня остановит?

И у Хальцион не нашлось ответа. Ибо остановить Макария было некому.

Лишь мгновение у нее было, чтобы подготовиться и выставить щит в своем сознании. Макарий коснулся кончиками пальцев ее лба, и она почувствовала, как магия просачивается сквозь ее воспоминания. Он видел ее и Эвадну у масляного пресса, как они ведут ослика и наблюдают за дробящими оливки жерновами. Видел, как она мчалась наперегонки с мальчишками из Дри, оставляя их позади себя задыхающимися от поднятой ею пыли. Как она завидовала своей младшей сестренке, завидовала тем вечерам, которые Эвадна провела, сидя на коленях у отца и купаясь в его любви, в то время как Хальцион сидела на полу и наблюдала за этим. Он увидел ее привязанной к шесту, вспышку золота – Золотой Пояс Эвфимия, опоясанный вокруг талии Бахуса, когда священник приблизился к ней…

Он подкрадывался все ближе и ближе к истине. И Хальцион почувствовала себя уязвимой, беспомощной. Она находилась полностью в его власти, и он копался в ней, словно ее разум – кучка старых тряпок.

Девушка поерзала на стуле, прижавшись спиной к дереву. Вспышка боли. Агония. Она дернулась, стараясь причинить себе боль, открыть раны. Он не сможет проникнуть в ее разум, если она потеряет сознание.

Руки Макария дрогнули. Он издал неясный звук, словно был сбит с толку. А затем выругался, пылко и яростно.

Хальцион в последний раз прижалась раненой спиной к спинке стула и встретила, наконец, безопасность тьмы. Ее разум полностью выскользнул из хватки мага, словно песок утекая сквозь его пальцы.

17. Эвадна

На рассвете Деймон ждал Эвадну во дворе виллы. Благодаря наложенному им заклинанию, они незаметно проскользнули через парадные двери, минуя стражников. Эвадна последовала за ним по тропе, ведущей к воротам. Они не разговаривали, казалось, для слов еще было слишком рано, и Эвадна не возражала разделить с Деймоном тишину. Восход солнца осветил плывущие по небу облака, а с востока подул сильный ветер, донося ароматы реки Зен.

Эвадна впервые покинула виллу Стратона, с тех пор как приехала сюда больше недели назад. Создавалось впечатление, что она пробыла там целую вечность, и прогулка по улицам ощущалась настоящей свободой. Они переходили от улицы к улице. Она шла в ногу с Деймоном, наблюдая, как пробуждается Митра: ученые со свитками и восковыми табличками спешили в университет, слуги несли корзины на рынок; гончары, ткачи и пекари – все приступали к своему ремеслу; чиновники и сборщики налогов блуждали со своими набитыми монетами кошельками и заткнутыми за пояс свитками с новыми указами.

Вскоре Деймон и Эвадна влились в поток молодых магов, мельтешащих на улицах, как и ученые. Только ученые торопились на запад, а маги – на юг, где гордо и величественно возвышалась Дестри.

Школа магии напомнила Эвадне агору в Абакусе, но, в то время как агора демонстрировала силу и энергию, Дестри излучала красоту и величие. Массивная колоннада окружала здание, чьи столпы были украшены фигурной резьбой. Здание было выложено из сверкающего белого мрамора, добытого на каменоломне, а нижняя часть наружных стен – увита плющом и цветущими виноградными лозами. Арочные окна прикрывали украшенные звездами бронзовые ставни, а на дубовых дверях были вырезаны девять символов божеств. В этот раз среди них находился и символ крыла Киркоса.

Когда они с Деймоном приблизились к магическим дверям, сердце Эвадны заколотилось быстрее. Она ступила в тень Дестри, почувствовала сладкий аромат нектара цветущих виноградных лоз и, поднимаясь по ступеням, поддалась чувству восторга.

Но потом она вспомнила о своей ноющей лодыжке и о руках, потрескавшихся от воздействия щелочи, и реальность нахлынула на нее холодным приливом.