Сирена морских глубин

– Чжин! Гончжа! У меня для вас сюрприз. – Он помахал сжатым кулаком.

Ребята осторожно приблизились к отцу. Чжин бросился к нему первый, пытаясь разжать отцовские пальцы. Тот раскрыл ладонь, и в ней оказались две квадратные рисовые конфеты в бумажных обертках. Он отдал конфеты детям и выпроводил их из дома.

– Вы, дети, идите и подождите повозку снаружи. – Мужчина повернулся к бабушке. – Не могли бы вы дать нам чего-нибудь в дорогу?

Чунчжа вспомнила этот вкрадчивый тон, с помощью которого отец задабривал маму.

– Я уже собрала вам обед. – Старуха показала на узелок на полу. Она кивнула Чунчже. – Говори, что тебе нужно сказать. Кто знает, когда вы снова увидите друг друга в этой жизни. Я побуду на улице с младшими.

Входная дверь захлопнулась, оставив отца с дочерью наедине. Мужчина откашлялся.

– Мне жаль, что я не могу взять тебя к себе, – пробормотал он и протянул девушке что-то маленькое, завернутое в кусок материи.

Опять рисовые конфеты? Чунчжа притворилась, что не заметила.

– Я предпочитаю остаться здесь.

– Думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. – Отец взял ее руку и вложил свой подарок ей в ладонь. – Пожалуйста, возьми. Тут немного, но это все, что я могу тебе дать.

«Немного денег, – подумала Чунчжа, – чтобы расплатиться со своим долгом передо мной».

– Спасибо. – Она натянуто поклонилась.

– Что ж, мне пора. – Отец раскрыл объятия.

Когда Чунчжа проигнорировала его, он снова откашлялся и сглотнул.

– Не забудь о своем обещании отправить их обоих в школу! – воскликнула Чунчжа, удивленная горячностью в своем голосе.

– Клянусь, я сдержу его. – Отец встал и, избегая взгляда Чунчжи, направился к выходу.

В маленьком свертке, переданным отцом, лежали несколько монет и маленькая розовая жемчужина. Чунчжа показала их бабушке после того, как обе перестали плакать. Они вышли на дорогу и махали вслед повозке, пока та не скрылась из виду.

Старуха вытерла нос, после чего взяла жемчужину. Она прищурилась, катая ее между пальцами.

– Вот уж не думала, что увижу ее снова.

– Тебе знакома эта жемчужина?

Бабушка кивнула. Мать Чунчжи нашла это сокровище на участке, отрезанном подводными течениями и острыми рифами. Она рисковала жизнью, чтобы миновать две эти опасности, обнаружив под лесом гигантских водорослей песчаное дно.

– В тот день, когда твоя мать встретила твоего отца, она приехала в Согвипхо, чтобы продать жемчужину. Должно быть, она преподнесла ее ему в качестве свадебного подарка. Это плохая примета. Неудивительно, что их брак не продлился долго.

В этих местах ходили легенды о жемчуге, обнаруженном, когда в Корее еще был могущественный король, которому надо было посылать дань. Со временем старые методы забывались, и ныряльщицы все реже находили подобные сокровища. Но Чунчжа нашла одну жемчужину, и, как выяснилось, ее мать тоже.

После того как Чунчжа откашляла жемчужину, бабушка быстро подняла драгоценную находку с песка. На вопрос другой хэнё, что это, старуха продемонстрировала обычный камешек. Теперь же она велела Чунчже не показывать мамину жемчужину ни одной живой душе, чтобы ее не похитили.

– Никому о ней не говори, пока не придется продавать ее. Носи при себе. Жемчуг нужно хранить рядом с живой плотью, чтобы сохранить его сияние.

– Я буду хранить жемчужину вечно, хальман. На память о маме.

Старуха покачала головой:

– Если не хочешь потерять еще и мужа, тебе лучше расстаться с нею. Когда настанет время, попробуй продать жемчужину на материке. Там за нее дадут лучшую цену.

8

Когда час Быка сменился часом Тигра, а темнота – рассветом, бабушка с внучкой отправились к могильному холму. Они расставили мерцавшие в лунном свете деревянные миски с приношениями: пшеном, гречневой крупой, мандаринами, грушами, рыбой, рисовыми палочками, пророщенными бобами, водорослями. Чунчжа налила воды. Старуха зажгла благовония. Они преклонили колени для молитвы, затем распростерлись ниц, касаясь лбами прохладной земли и воздевая к небесам руки.

Небо стало светлеть, и бабушка с Чунчжой приступили к поминанию. Весной мамин могильный холм представлял собой голую земляную насыпь, которую они гладили руками, плача и причитая. Теперь они скашивали траву на ее могиле теми же серпами, которыми срезали водоросли.

Бабушка взглянула на внучку: глаза у той опухли от слез. Она еще слишком юна, чтобы ухаживать за могилой матери! Старуха гадала, как живется Чжину и Гончже, вверенным заботам ветреного отца и незнакомой женщины, о которой она ничего не ведала.

После завершения молитв пожилая женщина и девушка собрали приношения, сложив еду в корзину, чтобы унести ее домой, на поздний завтрак. Остаток дня им предстояло провести в гостях у друзей и соседей, вкушая угощения с праздника урожая.

Бабушка изучала огромную луну, до сих пор делившую небо с солнцем.

– Сегодня вечером вода уйдет очень далеко, – изрекла она. – Отлив обещает быть мощным.