Сиреневый эндшпиль

То, что присутствие драконши несет опасность не только для нее, но и для остальных, озвучено не было. Но девушка и сама всё поняла. Паладин устроился на остывшей куче лапника и вынул карту. На ней лиловел значок, каким на карте были отмечены конечные пункты путешествия Темных и Светлых.

— Хорошая новость — папы рядом с Джеттой нет, — констатировал Сельмо.

— А это что такое? — спросил у напарника Аквилеро.

— А я откуда знаю? — задал встречный вопрос тот.

— Ну, как? Ты же с заказчиками общался, — смешался Пусик. — Значит, должен знать.

— А ты общался с Богами.

— Не столько я с ними, сколько они со мной, — напомнил Дамиан. — Да и то во сне.

— Вот в следующий раз, как спать ляжешь, и спросишь, что это за хрень, — поставил точку дель Пьёро.

Было заметно, что разговор ему был неприятен. И дело, скорее всего, было не в зависти, а в том, что Паладина новый знак пугал. У Пусика добрых ощущений он тоже не вызвал.

— Если я правильно ориентируюсь, это место Великой битвы с Древними Богами, — подала голос позабытая мужчинами драконша.

— Еще раз и помедленнее, — попросил Сельмо, подняв взгляд к ее лицу.

Айша поняла его правильно. Она вздохнула и стала рассказывать о Древних Богах, о тех смельчаках, которые решили бросить вызов их жрецам, и неожиданной помощи Трех. К концу рассказа она доцедила свой напиток и спрятала волшебную кружку в заплечный мешок. Потрясенные Светлые смотрели друг на друга.

— Ну, в общем, я полетела? — произнесла Айша, будто до конца не верила, что так легко отделалась.

— Удачи! Может, еще увидимся. — Дамиан помахал ладошкой, прощаясь.

— Береги себя, — улыбнулся Сельмо. Но улыбка его была грустной.

— Ты с ума сошла? — возмутился Чиро, когда увидел напарницу в вонючем подземелье, где его держали. Теперь, спустя полчаса, он уверился окончательно: да, Джетта сошла с ума. Не было никаких сомнений, что перед ним стояла «Золотая ручка». Она знала такие детали их прошлого, о которых никто больше знать не мог. Но теперь это был совершенно другой человек.

— … а скоро сюда придут Пусик и Паладин, и тогда мы с папой принесем величайшую жертву! — с восторгом в глазах говорила Джи; маленькая Джи, которую Слон прикрывал в ее первых самостоятельных воровских вылазках. — Ты тоже там будешь! — радостно пообещала она.

Первобытный ужас наполнял позвоночник Чиро Хонрадо по прозвищу «Слон», грозя прорваться наружу «медвежьей болезнью». Наемник понимал, в качестве кого он будет присутствовать на предстоящем пиршестве крови и боли.

— Глупый, — щебетала воровка-магиня, — это огромная честь — быть принесенным в жертву Великим Древним Богам. Мы возродим их. Ваши имена войдут в историю. Тысячи, миллионы людей буду поминать вас, принося дары Великим!

Честь огромная, но сомнительная. Конечно, Чиро было глубоко плевать на то, что будет после его смерти, поскольку после смерти его уже не будет. С другой стороны, оставаться в памяти людей и нЕлюдей человеком, попустительством которого в мир вернулись кошмары, не хотелось. Но по сравнению с предстоящими пытками это выглядело мелочью. Темный впервые в жизни задумался о самоубийстве. Он вообще в последнее время думал больше, чем когда-либо в жизни. А чем еще ему было заниматься?

После знаменательного ужина папаша Джетты направился в свое логово. Но не один, и даже не вдвоем с ним. Маг прихватил дюжину самых крепких из постояльцев. Насколько Чиро мог судить, за ними Черный и явился. Мужики пошли без вопросов, будто так и надо. Мощь незнакомого мага пугала. Слон был вынужден согласиться с гипотезой дракона в отношении Джеттиного рождения. Ее мать приняла самое мудрое решение из гуманных: сбежала от отца девочки и наложила на дочь Печать, лишившую ее магических способностей. Лучше никаких, чем такие.

От постоялого двора маг, Чиро и компания головорезов отбыли телепортом. Было темно, и наемник не смог сориентироваться, где находится. Но, судя по погоде, переместились они не слишком далеко. Двое крепких братков отконвоировали Темного в темницу, обыскали на предмет скрытого оружия, и больше Слон их не видел. Факел ему не полагался, а светлячки не работали. Как и магические отмычки, которые лежали про запас в полости каблука, «огневухи» и прочий подручный арсенал наемника. Непонятно как, но магии в подземелье не было от слова «совсем». В общем, Темный ничего не видел. Но очень много слышал. От душераздирающих воплей он, наверное, поседел во всех местах, где у него остались волосы. Сейчас Слон глядел на свою бывшую напарницу, и перед ним рисовалась картина, как она, сияя от восторга, будет его заживо разделывать. Нет, лучше уйти самому. Он не позволит использовать себя в качестве жертвенного барашка! Хорошо бы у зануды Сельмо нашелся какой-нибудь яд. Хотя Паладину эта парочка менталистов промоет мозги еще на подходе, и он попрется на алтарь безропотно, как баран.

— Вижу, я тебя совсем утомила. Ты уже меня не слушаешь, — констатировала Джетта и в который раз за время рассказа потерла лоб.

— Голова болит?

— Болит, — призналась девушка, страдальчески поджав губы.