Сиреневый эндшпиль

Последний промежуток бодрствования показался Чиро бесконечным. Вопли не прекращались. Он пытался сделать заглушки в уши, затыкал их руками, накручивал вокруг головы чалму из одежды — плевать на холод… Ничего не помогало. Возможно, когда-нибудь безразличие накрыло бы его спасительной пеленой, но до этого светлого мига он не доживет. Чиро окончательно уверился в этом и молился лишь об одном — чтобы это случилось скорее. И быстрее. В какой-то момент крики стихли, и обессилевший Хонрадо впал в забытье — сном это состояние назвать было невозможно. Он видел Сельмо и Дамиана. Они стояли спиной к спине. Между ними, без чувств, лежала Джетта. На них со всех сторон наступали мертвецы. И вдруг в потолке открылся глаз. Обычный человеческий глаз, только большой. С голубой радужкой, как у Паладина. Глаз посмотрел на мертвых врагов — и те стали отступать. Но Светлые продолжали махать оружием, будто не видели. Чиро как вживую слышал звуки боя и ощущал смрад. Под конец ему примерещился рев дракона. Непонятно, что ящер делал в его сне, но голос у него был противным. И только когда звук раздался почти над ухом, Слон понял, что никакой это, к ограм троллячим, не сон. Он отскочил в дальний угол клетки, прикрыл голову руками и приоткрыл глаза. Дракон медленно выпустил вверх струю огня, освещая помещение. И наемник сообразил, что перед ним не самец, а самка. Айша выглядела плохо. Из бока торчала рукоятка меча, шкура кровоточила от ран. Левая передняя лапа тоже была повреждена — в верхней фаланге среднего пальца белела кость.

— Ты одна? — спросил Чиро. Голос от долгого молчания звучал хрипло. Темный откашлялся.

Айша помотала головой.

— Паладин и Пусик?

Драконша кивнула.

— Живы?

Чешуйчатое чудище замерло в темноте, и отчаяние затопило Слона. Он словно потерял братьев. Потом Айша выпустила через ноздри облако дыма с искрами и неопределенно покачала здоровой лапой. Прислушивалась, — дошло Чиро. Она не знает. Есть надежда. Он рванул к дверце своей клетки. Драконша предупреждающе рыкнула. Темный отошел. Ящерша, заметно прихрамывая, подошла ближе и выпустила тонюсенькую струйку огня в ограду клетки. Железный прут, накаляясь, краснел, а ручеек пламени становился всё белее, приобретая волшебный голубоватый отлив. Вот оно, национальное ремесло драконов — выжигание. Смотреть стало невыносимо. Даже сквозь закрытые веки наемник видел, как драконий огонек потянулся в сторону. Металл плавился с шипением и вонью. Затем раздался стук решетки о пол. Чиро открыл глаза. Будто вися в воздухе, во тьме алели пики расплавленных прутьев. Не веря, что это явь, Хонрадо сделал шаг на свободу… в черноту. Вопрос освещения нужно решать.

— Айша, ты факелы здесь видела?

Драконша осветила морду пламенем и качнула головой назад.

— Далеко?

Та махнула лапой куда-то назад. Плохо, что драконы не умеют говорить. А люди — не читают мысли.

Помимо освещения перед Темным стояла проблема вооружения. На элементарном уровне ее можно было решить за счет спутницы.

— Если я выдерну клинок, ничего плохого не случится? — спросил Чиро. Не хватало еще, чтобы драконша кровью истекла от неловкой попытки помочь.

Айша помотала головой и легонько подтолкнула мужчину к своему хвосту. Острие засело крепко. А может, он просто ослаб. Пришлось упереться в чешуйчатый бок ногой. Под светом драконьего огня кровь из раны была темной, почти черной — настоящий цвет определить было невозможно. Драконша глухо заскулила. Она снова потянулась к выходу из клетки — на этот раз к пересечению прутьев. Быстро расплавила металлические планки сверху и снизу и стала накалять место соединения. Чиро подумал сначала, что рыжая делает замену факела — хотя это глупо, железо слишком быстро остынет. Но затем понял. Айша хочет, чтобы он прижег раны. В военной практике такое случалось. Когда заканчивались зелья и амулеты, и лекаря-мага под рукой не было, в ход шел прокаленный клинок. Слон помнил, как это. Спиртное и сжатый зубами ремень — слабое обезболивающее. Но это дракон. Они рождены с огнем. С другой стороны — это женщина. Молодая, красивая женщина.

Будьте прокляты, Черные маги!

Наемник поймал алеющий на конце крест, когда тот уже был готов упасть под собственным весом. Быстро поднес к ране. Шкура почернела и пошла пузырями. Айша вжалась мордой в решетку, но смолчала. Кровь запеклась. Пока металл не остыл, Темный коснулся следующего места, где враг рассек чешую до мяса. И еще. Еще. Когда с самыми крупными ранами было покончено, Слон разорвал на полосы рубашку и перетянул поврежденную лапу. Девушка благодарно боднула его в грудь.

Теперь можно идти.