Сирены Амая

– Этот стук меня раздражает, – произнесла Альбина. Ее белокурая голова по-прежнему маячила перед экраном. – А еще ты дышишь мне прямо в макушку, а это не тот случай, когда мне это нравится.

– Прости. – Степан чуть отстранился. – Что-нибудь новое есть?

Кроме них, в офисе никого не было. Был объявлен халявный перерыв, и мало кому хотелось вернуться раньше положенного.

– Из нового только то, что я сказала двадцать минут назад, – отозвалась Альбина. – Это твое «свидетельство» – настоящее. Да, зарегистрировали его вчера в Минюсте, и в этом нет ничего необычного. Правда, сделано это без указания комиссии, которая вынесла заключение. Комиссии, впрочем, как таковой я тоже найти не могу.

– То есть это не фальшивка?

– Скорее это неумелая попытка залатать некую брешь. Теперь ты мне скажешь, в чем дело?

На миг в голове Степана прозвучал ответ: «Понимаешь, у нас начались проблемы на Сиренах Амая. Странное названьице, да? И, похоже, в этом замешаны такие шишки, что высота, на которой они выросли, находится в облаках».

Конечно же, так сказать Степан не мог. Хотя бы потому, что думал в первую очередь о безопасности Альбины. Да, служба в береговой охране, относившейся к ФСБ, открывала определенные возможности в поиске информации, но это также означало, что любой поиск не останется незамеченным.

Альбина же, будучи первоклассным специалистом, могла запросто узнать производителя игл для шприцев, с помощью которых в задницу хозяина Белого дома вводят витаминные коктейли. Но этого Степан, разумеется, не выяснил бы, не переспи они три года назад с Альбиной.

– Как дела у Марты? – спросил он почти естественным голосом, когда пауза несколько затянулась.

Марта была старшей сестрой Альбины. Последней ее кровной родственницей, а по совместительству – несносной занудой, при которой нельзя было даже воспользоваться зубочисткой за столом, не говоря уже о том, чтобы тихо рыгнуть. Все это Степан знал исключительно со слов Альбины.

– Дела у нее прекрасно. А что насчет моего вопроса?

– У меня на работе компьютер сломался, – выдавил Степан, ненавидя себя за эту маленькую ложь.

– Пусть будет так. – Альбина развернулась в кресле и посмотрела на него. Глаза ее буравили Сальникова с любовью и укором. – Но за тобой должок, Чабан.

Степан открыл было рот, чтобы заверить, что он и так это знает, но Альбина жестом показала, что не закончила:

– Мне не нужен секс. Ты в нем довольно ленив. А вот ремонт вытяжки пригодился бы, понимаешь, о чем я?

– Да, понимаю: вытяжка никакого отношения к сексу не имеет. Спасибо.

Он наклонился к ней и поцеловал. Ощутил аромат корицы на ее губах. Поцеловал еще раз.

– Послушай, Степа.

– Я понял: буду поактивнее.

– Будь осторожнее, идиот.

Тихо рассмеявшись, они еще раз поцеловались, и Степан торопливым шагом покинул администрацию, помахав Альбине на прощанье рукой. Сбежав по ступеням, сел в «Аркану» и завел двигатель. Перед глазами маячили злые глаза Жгилевой, приказывавшей прекратить поиски «Архипелага».

Размышляя о размере трещины, которую дает его карьера, Степан вывел машину на Гидростроителей и направился обратно в дежурный центр береговой охраны.

Похоже, пришла пора пилить сук, на котором он сидел.

45. На берегу

В спине стрельнула молния, пересчитавшая позвонки, и Харинов с облегчением сел. Он привык стоять во время работы, а не гнуться, но выбирать не приходилось. Да и вряд ли вскрытие трупов можно считать полноценным оперированием. Если в чем-то полезном он и набил руку, так это в накладывании швов, что, как выяснилось, оказалось весьма кстати. К сожалению, для бедняги Черкашина визит на остров закончится одним из двух: или смертью от внутреннего кровотечения, или инвалидностью.

И Харинов мог дать на отсечение набитую руку, что Виктор предпочел бы смерть.

Странная девушка в мужской одежде сидела в отдалении. Стерегла их. Но тогда, впервые увидев ее, Харинов не доверил бы ей и бирки для трупа.

Едва надувная моторная лодка с шипением забралась на песок, как неизвестная опять замахала руками, смешно тараща глаза. Наконец патологоанатом сообразил, что видит не мужика, а молоденькую барышню в одежде противоположного пола. Как Аннели. Как те в бане.

«И сколько в общине таких вот „обрезанных“, прости, господи, женщин?» – промелькнуло у него в голове. Масштаб издевательств бил прямо под дых.

– Там! Ваш человек! Человек Саргула – там! Ему плохо!

Прозвучало это смешно, будто изъяснялся туземец из какого-то старого фильма.

Но Харинов не улыбнулся, что, учитывая его чувство юмора, само по себе было странно. С минуту, показавшуюся ему вечностью, он держал девушку на мушке, потом опустил карабин и осторожно выбрался из лодки.

– Кто там?

– Твой друг.

– Мой друг?

– Разве посланники Саргула не друзья друг другу?

Это кое-что значило, но Харинов не был уверен, что его, вооруженного, не пытаются заманить в ловушку. Впрочем, те бедняжки из бани тоже упомянули какого-то Саргула, прежде чем помочь ему.

– Возьми мой саквояж и иди первой. Саквояж – вот эта штуковина.